Мой тантум. Книга аквамариновая

Все мы склонны копаться в себе, выискивая причину собственных несчастий. Я не исключение. После ухода матери, были мысли, что ушла из-за меня. Позже, умом своим дотумкал, что нет. А осадочек-то остался… Отец всегда был суров. А других близких у меня и не было. Так какого черта, я был одинок? Почему стал несчастным ребенком? Я ничего не сделал дурного. Просто эти взрослые, действительно были уродами. Никогда не поступлю так со своими детьми. И Динь права. Уроды они. ОНИ! Не я. И слова ее о прикопании, тоже мне предельно понятны. Надо забыть про обиды и двигаться дальше. И еще…она старалась не смотреть на меня, понимая, как тяжело дались мне эти несколько слов о себе. Я был благодарен ей за то, что она сберегла мое «лицо». Правда, ее печально изломанные брови, показали, насколько она сочувствует мне. Но именно это и согрело!

— Все, Динь. Ты попалась. Если до Нового Года ты не станешь моей девушкой, то я просто сожру свой кроссовок!

С этими словами, я радостный, счастливый, воодушевленный своей маленькой возлюбленной, помчался домой.

Утро понедельника было приятным. Удивлены? Это потому, что я спал долго и проснулся по собственному желанию, а не под звук будильника. Будильники я ненавидел. И несть числа тем, что я расколотил, просыпаясь в дурном настроении. Больше всего жертв было во время нашего с Динь бойкота. Спал я долго потому, что мы с Динь «нарубили» почти все предметы. Оставив эссе по литературе (из-за меня) и историю Ильича. Мы, решили, что пропускать его лекций не станем. Он был уникальным, наш Хворостов. Слушать его уроки, общаться с ним было удовольствием, которого мы не хотели себя лишать. Да и оба понимали, что он тепло к нам относится. Короче, не решились «рубить». Согласно расписания, литература и история были последними в сетке. Это было удобно и для наших тренировок. Сразу после занятий мы шли в зал, где Динь демонстрировала невероятные успехи в балетном баскете.

Жил я на своей квартире. Поместье отца, хоть и было райским местом, но не грело меня. Чувствовался в том доме холод и пустота. То ли дело, моя холостяцкая хата. Одноэтажный флигель, чудом уцелевший после Великой Красной Перемены (сам дом разрушился), находился почти на краю нашего элитного района. В стратегически важном месте. Недалеко от школы, дома Динь, да и до клубов рукой подать. Вокруг флигеля небольшой парк. Жилые дома в отдалении. Гуляй, не хочу. Музыка могла орать громче голоса Фрола и никто не пожаловался бы. Сколько вечеринок, пьянок и прочих не совсем невинных собраний было в нем. Приятные и не очень моменты юности! Согласно моей фантазии, все перегородки во флигеле были вынесены. Закутки разрушены. И стало просторно и живенько. Мне понравилось жилье Динь. Но и мое было не хуже. Хотя хуже… В нем Динь не было.

В моей берлоге было мало мебели. Кровать в алькове (разумеется, гигантских размеров), На противоположном конце встроена кухня с полной начинкой и длинной стойкой во всю стену. Вечеринки же. Как без стойки? В «прихожей» куча крючков для одежды и полок для обуви. Иной раз народу собиралось тьма. Иногда без меня. Я не любитель больших собраний. И освещение. Это важно. Девочки, которые скрашивали мое одиночество, всегда говорили, что тут как то особенно интимно. Что и было нужно мне! Две ванных комнаты- моя и гостевая- не люблю, когда в личное мое пространство лезут чужие. Можно только Динь! Стеллажи с книгами, музыкальной аппаратурой, мой стол для занятий, мягкий, пушистый ковер по середине (как без него? Кровать не единственное место для любовных развлечений) и несколько кресел-подушек. Стены беленые, кое-где отделка деревом.

Прислуга приходящая. Убрать, постирать, выгладить. Вот, как-то так я и жил.

На одной из стен появилась огромная фотография Динь. Я очень постарался сфоткать ее незаметно и кадр вышел что надо! Она стояла у окна аудитории Ильича, поливала цветы, которые разрослись как лопухи и зацвели на удивление всем нам. Потом ее окликнул Ворона и она, повернулась к нему со своей непередаваемой улыбкой. Нереально сексуальный изгиб тела, прекрасное лицо и водопад рыжих волос (она редко носила волосы распущенными, чем и злила меня). Вот этот момент я и запечатлел. Потом отдал на распечатку, и, не задумываясь, повесил у себя дома.

Вобщем, я проснулся, потянулся, отсалютовал фотографии Динь и начал думать, о подарке ей ко дню рождения. Я думал об этом уже который день. Подарок то был, но было «но».

Сами знаете, что в школе мода своя. Кто-то что-то придумал, всем понравилось и оп, тренд. Так вот в этом семестре в тренде у девочек были броши под цвет глаз. Дочери элиты могли позволить себе драгоценные камни, золотые или платиновые оправы, но мало кто мог позволить себе вот эти самые броши от Фолли. Они делались на заказ. Были редки и очень дороги. Позволить себе могли только даны, да и тем стоило большого труда прикупить такую штучку у скряги Фолли. Ручная работа мастера-это вам не филькин….э…нос.