Мой тантум. Книга аквамариновая

Я много времени проводил с ней, узнавая заново. Черт, мне стало понятно в кого я такой безумный! Лана, это нечто. В ссылке, без связи с внешним миром, прибрала к руками весь Мальето еще и принимала участие в совете глав клана. Бывало, они устраивали совещания прямо у нее в доме. Общаться с ней им запрещено не было.

Отец и мать говорили мало. Больно им было. Я это заметил и не пытался свести их в разговоре. Общался отдельно с отцом, отдельно с матерью.

Отец пробивал лбом стены для ускорения Суда. Удалось. Еще неделя, Динь, всего семь дней! Мы и так долго ждали.

И вот день настал. Я ждал его как спасения. Волновался за мать, но уже не так сильно, как раньше. Получше узнав Лану, я понял, эта женщина способна пережить почти все. И ее слабым местом был я. Ее сын. Но, я тоже не лыком шит и от того, был спокоен и собран. Но, только внешне. Поверьте, когда я вез мать к зданию суда, я находился в предистерическом состоянии.

Слегка покачнулся, когда увидел в зале Динь и ее деда.

Она был прекрасна. Дух захватывало. В светлом платье, на высоких каблуках. Моя Динь была нереально красива! Волосы водопадом до талии. Аквамарин глаз. Лицо, изумляющее меня всякий раз, как только я смотрела на нее.

Она изумляла не только меня. В зале была почти вся верхушка клана дель Торе- Пачего. И все мужчины, без исключения, смотрели на мою тиби. Я не задумываясь жахнул даром, переключив все внимание на себя. Заметил странное одобрение и гордость на их лицах! Это еще что за фигня? Ах, да, точно. Я же один из них и мои такие вот порывы были им понятны и нормальны для клана. Меня трясло, но я старался держать «лицо», впадая, как обычно при нервяке, в состояние неописуемого ехидства, иронии и даже злости.

Все расселись. Я косил на Динь. Она сидела прямо, не оглядываясь на меня, но я точно знал, что ей хотелось смотреть на меня! Чёрт возьми! Я вспомнил свое состояние ученика Дискерэ, как раз тогда, когда я и Динь были в бойкоте. Я ждал, надеялся, трепыхался от любви как малолеток. Все, Динь, хана нашим бедам! Я прикопаю любого, кто помешает мне быть рядом с тобой. Больше никогда не отпущу тебя. Похоже, все сюрпризы твоего гадского дара исчерпаны. Хотя, у тебя всегда было чем меня удивить.

Суд Трех занял свои места. Два мужчины и одна женщина. Видящий, Спрашивающий, Говорящий.

— Солана дель Торе- Пачего, Вы требовали Суда Трех. Вы в своем праве. Заявите о своей боли, — как оказалось, это была стандартная фраза для открытия слушания.

Мать поднялась и пошла к креслу Правды. Оно стояло в центре зала повернутое к аудитории, а аудитория была та еще.

С моей стороны сидели главы клана матери. Матерые мужики. Громилы. Со стороны Лакри-Пяст были утонченные, интеллигентные люди. Мужчины и женщины. Я их не знал, как и, собственно, своих одноклановцев (чудное слово, конечно). В самом последнем ряду сидели наши друзья. Не возбранялось. Чета Штраубе, пара Волконских, Шуйские, Ворона, Карамышев. Людей не пускали, поэтому отца не было в зале. Он ждал и нервничал там, за дверью.

Мама села и рассказала все, о чем говорила мне, опуская некоторые подробности своей личной жизни.

К ней подошел Видящий. Опустил руки на ее плечи и она заметалась, не в силах вырваться. Я хотел вскочить и бежать на помощь, но крепкая ладонь одного из мужиков моего клана не позволила. Кажется, это был Берто дель Торе- Пачего. Я из рассказа матери знал, что он главный. Еще я понял, что тот неровно дышит в сторону Ланы. Ну, да не суть. Или суть?

Видящий усилил поток своего странного дара, и Лана закричала. Я еле усидел. Рука Берто на моем плече сжалась, и я понял точно, дядька ее любит. Я теперь любовный сенсор?

Метнул взгляд в сторону моей девочки. Она, чудо мое, зажмурилась и закрыла ушки ладошками.

Потом все стихло. Я с огромным облегчением понял, что мать все выдержала и дар ее с ней. Иначе, был бы мощный выплеск и мы тут так спокойно не сидели бы!

Видящий сказал.

— Я увидел.

Потом пришел черед женщины. Спрашивающий.

— Если у кого-то из данов есть вопросы, прошу задавать.

Все промолчали. А я осознал, что часть глав клана дель Торе- Пачего, начали наливаться злостью к моей матери. Обман мало кто может простить, я понимал. Но, она моя мать и мне плевать, кто и что там себе думает. С этими мыслями я оглядел всех, кто хоть как-то ворохнулся в ее сторону, и сделал злобное лицо. Да и делать не пришлось. Само вышло! Да еще как! Я был в панике, почти в истерике, и ввалился в ярость. И снова одобрительные взгляды в мою сторону. Они что там, больные все? Бешенные, типа меня? Я их злостью поливаю, а они восхищаются. Я понял, что защищая таким вот диким способом мать, был весьма презентабелен в их глазах. Похоже, что мое поведение и есть то, что надо.

Мама, не бойся! Тебя не лишат поддержки клана, а я еще и по душе им придусь.

— Я спросила.

Потом все трое судей молчали и обменивались информацией ментально. Ждать пришлось долго.

Я от неизвестности и паники готов был крушить все на свете. Вцепился в спинку впереди стоящего стула, она, спинка, прогнулась и затрещала.