Мой цветок

ОН. Ты — совсем другой человек. И это очень хорошо.

Пауза.

ОН. Так ты точно не будешь наполеон?

Она качает головой. Затем встает.

ОНА. Я сейчас.

Она направляется к туалету. Он смотрит ей вслед.

ОН. Подожди. Стой!

Она останавливается. Он подбегает и завязывает развязавшиеся на кроссовке шнурки.

ОН. Классные кроссы.

Финал круга 2.

ПСИХОЛОГ. Итак, мы побывали с вами на встрече, которую можно отнести ко второму уже этапу, называемому «обольщением». Здесь, я думаю, все обратили внимание на бешеный поток комплиментов в сторону внешности девушки и ее художественного таланта. Даже кроссовки у нее классные. Хотя чего там. Обычные они. В общем, что делаем? Подсаживаем объект на иглу восхищения.

ЗРИТЕЛЬНИЦА. А что плохого в комплиментах-то, я не пойму?

ПСИХОЛОГ. В общем-то, ничего. Но в данном случае, скорей, на предвыборную кампанию похоже. Или на рекламную акцию. Потому что, все-таки, важно, наверное, чтобы эти приятные слова были бы сказаны искренне. А тут цель нарцисса — быстро вызвать привязанность и зависимость. Опять упоминается здесь бывшая — в новом уже контексте. Оказывается, она ему изменяла. А с ним оставалась только ради материальных благ. Новая девушка, конечно, же не такая меркантильная. И насчет ревности хочу сказать. Обратите внимание, как быстро у нашего нарцисса включилось такое соревновательное чувство, когда он просто постороннее мужское имя услышал — Егор. Вообще, нарциссическая ревность имеет свои особенности. Нарциссу нужно постоянное подтверждение того, что он — лучший. Значительный. Уникальный. Это к чему относится? Конечно, к теме контроля. Друзья, коллеги, тесное общение с семьей и тд. и тп. — это все угроза. Значит, что нужно сделать? Нужно изолировать жертву. Но это — вопрос будущего, пока у нас это только вторая встреча.

ЗРИТЕЛЬНИЦА. А мне нравится, когда меня ревнуют. Если совсем не ревнует — ему, значит, пофиг.

ЗРИТЕЛЬ 1. Но, если ревнует, ему тоже, вполне может быть пофиг.

ПСИХОЛОГ. Да, «ревнует — значит, любит» — это у нас популярное такое заблуждение. На самом деле это все относится к эмоциональной зависимости, не имеющей ничего общего с любовью. Которая, в общем, подразумевает уважение интересов партнера и его свободы.

ЗРИТЕЛЬ 1. А еще он соврал. Не ходил он, конечно, ни в какую в художку.

ПСИХОЛОГ. Почему вы так решили?

ЗРИТЕЛЬ 1. Ну она задала ему вопрос, хорошо ли он в живописи разбирается. И он просто не мог по-другому ответить. Потому что он типа во всем «хорошо» должен разбираться. Нет, не хорошо — отлично.

ПСИХОЛОГ. Да. По особой он там программе шел. Конечно! Семь лет учился вместо пяти. Бла-бла-бла. Это понятно. Так. Мы разобрались с этой сценой? Или что-то еще у нас осталось?

ЗРИТЕЛЬ 1. А вот его обещание… Он ей говорит: «мы сделаем выставку, и ты прославишься!».

ПСИХОЛОГ. Да, да, спасибо! На обещания нарциссы очень, кстати, щедры. Обещания чем хороши? Да всем. Они не требуют никаких почти усилий. И очень быстро нарциссами забываются. (Пауза). Хорошо. Еще вот такой момент, о котором никто не сказал. Наш «герой» практически проговаривается. Он рассказывает: родители просят его не обижать новую девушку. Жертва удивляется: «а почему ты должен меня обижать? Ведь все же хорошо». Ну вряд ли родители будут так беспокоиться на пустом месте. Наверное, было уже такое и не раз, когда, он, по их мнению, кого-то «обижал». Кстати, в это легко верится. В этой сцене он называет начальников девушки «тупыми дебилами». Потом кого-то предлагает убить. А, работников управляющей компании. Ну то есть, мы видим здесь невооруженным глазом агрессию и потенциал для будущего абьюза.

ЗРИТЕЛЬ 2. Абьюза! А можно по русски-то говорить?

ПСИХОЛОГ. Дело в том, что абьюз — это несколько более широкое понятие, чем насилие. Оно включает в себя также оскорбление, унижение, жестокое обращение, нарушение личных границ. (Пауза). Ну я думаю, с этой сценой мы, более-менее, разобрались. Идем дальше.

КРУГ 3. ПРОБЫ ПЕРА

Он и она — в кафе. На столе — две чашки кофе, букет цветов, не такой огромный как в прошлой сцене, и два блюдца с пирожными наполеон.

ОНА. Макс, я все равно не понимаю. Мы же договорились. Ну ты не смог — ты позвони. Я весь день на чемодане просидела.

ОН. Малыш, мы не договаривались конкретно.

ОНА. Скажи, ты можешь, пожалуйста, называть меня по имени? Мне не нравится этот твой «малыш». Звучит как-то обезличенно. А насчет «не договаривались» — так это же не правда.

Ему приходит сообщение.

ОН. Извини.

Смотрит в телефон.

ОН. О, блин!

ОНА. Случилось что-то?

ОН. Сообщение от Леры.

Он протягивает Ей телефон.

Она не смотрит в телефон, смотрит на Него.

ОНА. Зачем это мне? Это же Лера тебе прислала.