Мой учитель

покупать, никого не будем подмазывать, а поставим на электростанцию наш трактор, и пусть

механик ремонтирует свой двигатель, сколько ему нужно…

Гробовое молчание последовало за этой короткой речью нашего тракториста. Затем

заговорили все сразу и азартнее всех механик электростанции. Он с возмущением доказывал

абсурдность предложения Беленького.

— Что же ерунду пороть: ведь семьдесят пять сил моего двигателя почти в четыре

раза больше двадцати сил вашего трактора!..

Возразить на это было нечего, но оказалось, что Беленький и его помощники уже все

рассчитали и даже сумели довольно убедительно доказать, что наша станция никогда не

работала на полную мощность. Последнее слово оставалось за Антоном Семеновичем.

Однако он, всегда такой решительный, на сей раз задумался, прежде чем сказать «да» или

«нет».

Перевести на язык цифр находчивость ребят было невозможно, а семьдесят пять

действительно почти в четыре раза больше двадцати! Но Антон Семенович и все мы знали на

примере завоевания Куряжа, что двадцать могут победить семьдесят пять.

– 26 –

— Возьметесь ли вы руководить осуществлением этого проекта? — спросил Антон

Семенович меня.

— Попытаюсь,— ответил я,— думаю, что к началу сумерек, часам к пяти вечера,

можно закончить подготовительные работы, а там увидим...

К пяти часам, когда пришел Антон Семенович, все уже было подготовлено к пуску

станции. И вот наступил решающий момент — уже завели и прогрели двигатель, надели

ремень на шкивы трактора и генератора. Беленький плавно включил сцепление, и генератор

спокойно заработал на холостом ходу. Теперь надо было включить сеть, осторожно,

постепенно увеличивая нагрузку. Но у рубильников стоял механик электростанции,

обозленный вмешательством колонистов в дела, затрагивавшие его личные интересы. Он

включил всю нагрузку сразу. Двигатель трактора, как бы надорвавшись, запнулся и тотчас

начал уменьшать обороты. Вспыхнувший во всей колонии свет стал тускнеть. По

испуганным взглядам ребят я понял, что они растерялись. Антон Семенович крикнул

Беленькому что-то ободряющее. Тот пришел в себя и быстрым движением руки поставил

рычаг газа в положение наибольшей подачи. Двигатель начал прибавлять обороты. Свет в

лампочках становился все ярче и ярче. И вот они уже горели почти так же ярко, как при

двигателе в семьдесят пять сил!

Только сейчас мы заметили, что вокруг собрались все колонисты и служащие. И когда

наконец стало совершенно ясно, что свет есть и будет, раздались крики, смех, дружные

аплодисменты. Никто не расходился до самого сигнала на ужин, который сегодня надолго

задержался.

А через час Антон Семенович на общем собрании объявил благодарность Беленькому

и его помощникам. Он радовался инициативе, технической смекалке и смелости своих

воспитанников.

РАБОЧИЙ ДЕНЬ АНТОНА СЕМЕНОВИЧА

Антон Семенович свой рабочий день начинал обычно с девяти часов, когда сводные

отряды уже работали в поле, в саду и на усадьбе колонии. Никаких портфелей и папок он с

собой не носил: прекрасная память заменяла ему и блокноты, и инструкции, и всякие

справочные материалы. Но часто его можно было видеть со стопкой книг и журналов

подмышкой. Сегодня же, кроме книг, он держал в руке небольшой сверточек. Выходя из дому,

Антон Семенович получил его от своей матери Татьяны Михайловны, с которой вместе жил

и которая нежно заботилась о сыне.

Как всегда аккуратно, по-военному одетый, Антон Семенович прежде всего

направился в канцелярию, помещавшуюся на втором этаже главного здания колонии. К этому

времени комендантский отряд уже навел во дворе порядок, а ребята-садовники полили и

подчистили цветочные клумбы.

В канцелярии Антона Семеновича встретил улыбающийся Тося Соловьев,

исполнявший обязанности курьера. Таких курьеров, или, как их у нас называли,

«канцелярских крыс», было двое, но второй — Петя Романов (Зайцев), друг и приятель Тоси,

— лежал в больничке после сильного приступа малярии.

— Доброе утро, Тося! — сказал Антон Семенович.— Позови ко мне Евгению

Александровну и Семена Лукича, а потом сходи в комнату для приезжих и узнай, встал ли

Сидор Иванович.

Наш бухгалтер Евгения Александровна Пышнова и заведующий хозяйством Семен

Лукич Рогданович уже ждали курьера и пришли незамедлительно. Начался обычный

разговор о деньгах, чеках, переводах, ассигнованиях, сметах, покупках... Вбежавший Тося

доложил, что Сидор Иванович встал сегодня очень рано и куда-то ушел со старшим

Чевелием (Жевелием). Деловой разговор по хозяйственным вопросам продолжался, но мысли

Макаренко нет, нет, да и возвращались к Сидору Ивановичу и Мите Чевелию, старшему

– 27 –

колонисту, известному не только своей хорошей рабочей инициативой, но и умением ловко

подшутить над кем угодно.