Мой учитель

— А ты подумай, прежде чем отвечать, — улыбнулся Антон Семенович.

— И думать нечего! Десять на десять, Любовь Петровна учила нас, будет сто!

Антон Семенович молчал, отрицательно покачивал головой, и это заставило мальчика

задуматься. Наконец он понял свою ошибку.

— А зачем вы мне обе руки показали? — с обидой проговорил Петя.— Так нельзя!..

— Нет, можно. На то это и загадка: Надо слушать внимательно, не зевать и не отвечать

наобум... Ну, теперь ты задавай загадку!

Петя не остался в долгу. Правда, загадки он не смог придумать, но все-таки вышел из

положения с честью.

— Антон Семенович, я читал одну книжку, и в ней есть слово «Ривьера». Что это

такое?

Престранные объяснения Антона Семеновича Петя прослушал внимательно и

серьезно. Но потом в его глазах появилась улыбка.

— Ну, а теперь, Антон Семенович, быстро-быстро много раз скажите: Ривьера,

Ривьера, Ривьера...

Набор совершенно невразумительных слов, в которых слышалось: «ревела, ревела,

ревела...»,— привел Петю в веселое настроение. Разговор продолжался, и скоро больной

вместе с посетителем стал хохотать от души.

Уходя, Антон Семенович передал Пете маленький сверточек.

— Это тебе от моей мамы… Ну, не скучай. Я скоро пришлю Тосю посидеть с тобой и

поиграть...

– 29 –

Возле больнички Антона Семеновича поджидал наш техник-строитель, с которым еще

накануне было условлено осмотреть здание электростанции, давшее трещину. Осмотр,

обсуждение мер, которые необходимо принять во избежание беды, разговоры с колонистами,

работавшими на станции,— все это заняло немало времени. Антон Семенович намеревался

еще до обеда пройти в мастерские, чтобы проверить, как там идут дела... Но посещение

мастерских пришлось отложить. Прибежал запыхавшийся Тося.

— Антон Семенович, к вам пришли какие-то двое, один в очках, другой с бородой,

очень сердитые!

— Сейчас приду. Да ты обожди, не беги, пойдем вместе... А почему ты думаешь, что

они сердитые? — спросил Антон Семенович уже на ходу.

— А вот расскажу все по порядку,— зачастил Тося.— Заходят они в канцелярию, тот,

что в очках, строго спрашивает: «Где заведующий колонией Макаренко?» Я ему говорю, что

Антон Семенович только что закончил обход спален, задержался немного в больничке с

Петей Романовым, а сейчас находится на электростанции с нашим техником-строителем.

Тогда другой, бородатый, на меня так и окрысился: «Ты откуда, мальчик, все знаешь? Правду,

видно, говорят, что вес у вас всё знают и все командуют!»

— Ну, а что ты ему сказал?

Едва поспевая за Антоном Семеновичем, Тося торопливо ответил:

— Я им сказал, что вы, когда уходите, всегда говорите, куда... А тот, второй, опять

сердито спрашивает: «У вас в колонии часто бьют?»

Антон Семенович замедлил шаг и нахмурился. Его противники не раз задавали ему

такого рода вопросы, не верил его ответам и сеяли клевету.

— Ну, ну, продолжай,— сказал он Тосе.

— Я молчу, не пойму, о чем он говорит, кого это у нас бьют? А тут Алешка Новиков,

вы ж знаете, какой он языкастый... Как услышал, о чем меня спрашивает бородатый, так взял

да и брякнул: «Конечно, лупцуют, иной раз до крови!» Только он это сказал, оба наперебой и

давай спрашивать: «Как часто бьют? Почему не убегают воспитанники? Как это вы, ребята,

терпите?» А Новиков им в ответ спокойно так и говорит: «Своих же Антон Семенович ведь

не бьет, а только приезжих, которые со всякими глупостями пристают!»

Антон Семенович нахмурился еще сильнее и, шагая рядом с Тосей, молча ожидал

конца его рассказа.

— Тогда приезжие давай о чем-то шептаться, а когда я им сказал, что пойду вас позову,

они стали меня отговаривать: «Ты, мальчик, не беспокойся, мы обождем, пока он сам

придет...» Я их не послушал, у нас ведь не полагается, чтобы посетители ждали, и побежал за

вами... Вот и все.

Как ни был раздосадован Антон Семенович глупыми расспросами посетителей,

оказавшихся работниками одной детской колонии возле Днепропетровска, он принял их

любезно, не укорив ни словом.

— Вы спрашиваете, на каких положениях или принципах построена организация

жизни коллектива колонии? Вопрос очень важный, основной в нашей воспитательной работе

с ребятами. Но я бы предпочел ответить на него только после того, как вы детально

ознакомитесь с колонией. Тогда вы отнесетесь с большим доверием к моим словам и забудете

обо всяких слухах и клевете, распространяемых о колонии со врагами...

Гости охотно согласились с предложением Макаренко и в сопровождении недавно

приехавшего к нам на каникулы рабфаковца, бывшего колониста Белухина, отправились

знакомиться с Куряжем. Только одно условие в категорической форме поставил перед ними

Антон Семенович: не расспрашивать ребят об их жизни до поступления в колонию.

Еще во время разговора с гостями Антон Семенович, продолжая, как всегда, чутко

следить за течением колонийского дня, заметил, что сигнал на обед запаздывает. Прошло уже