Мой учитель Филби

Затем был англичанин-протестант, бизнесмен средней руки. Из беседы с ним в памяти остался такой пассаж – Никогда не верьте телерепортажам о пылающем Ольстере, – уверял он нас. – Горит, к примеру, одна машина, а кинооператоры снимают ее так, что создается впечатление, будто пылает целый район или даже город. Мне вот пятьдесят лет, всю жизнь прожил в Белфасте. За это время вдали один раз взорвалась бомба, а во второй была перестрелка.

Разобравшись с протестантской общиной и нейтральными силами, мы приступили к самому лакомому разделу программы, то есть к контакту с силами, выражающими интересы католического меньшинства Ольстера.

Такую расплывчатую формулировку я выбрал не случайно. В провинции тогда действовала крупная партия Шинн Фейн, официальная, вполне легальная сила, отстаивающая политическими методами интересы католиков. Она якобы никак не была связана с террористической Ирландской республиканской армией, которая неизменно брала на себя ответственность за все печально известные теракты в Британии, начиная с 1969 года и до конца века.

Короткая историческая справка для тех, кто не в курсе. Под давлением движения ирландского народа за независимость от Британии последняя в начале двадцатых годов разделила Ирландию очень уж хитрым образом. В шести северных провинциях ирландцы-католики оказались в меньшинстве. Ссылаясь на это, англичане оставили Ольстер в составе метрополии, которая с тех пор стала именоваться Соединенное королевство Великобритании и Северной Ирландии. Когда в 1969 году произошла сильная вспышка волнений на национально-религиозной почве, в Ольстер были введены британские войска, и провинция в течение десятилетий фактически жила в условиях чрезвычайного положения.

Так вот, нам предстояла встреча с Джерри Эдамсом, одним из самых известных лидеров Шинн Фейн, который впоследствии стал членом британского парламента от этой партии и, надо отдать ему должное, сделал немало для того, чтобы в Ольстере наконец-то воцарился мир.

Но это случится потом, а пока…

Встреча происходила в доме довольно заброшенного вида. Он одиноко стоял на пустыре за густой колючей проволокой. Через анфиладу грязноватых помещений мы проследовали в самую заднюю комнату, представлявшую собой некое подобие паба. Стойка бара, несколько столиков.

От английского бильярда, снукера, оторвался высокий черноволосый бородач в очках Это был Джерри Эдамс. Его окружали несколько качков весьма бандитского вида. Они настороженно разглядывали советских гостей. Нам предложили по пиву и усадили за столики.

– Как я понимаю, наша задача заключается в том, чтобы убедительно рассказать вам о репрессиях британских властей в отношении народа Ольстера, – начал Джерри Эдамс. – Мы приведем вам несколько неопровержимых доказательств в надежде на то, что вы ознакомите с ними читателей, проживающих в вашей стране. Предлагаю начать с Линды. Позовите ее.

В комнату вошла худая девушка, мягко говоря, не блистающая красотой.

Она стала рассказывать, как ее по ничем не обоснованному подозрению в пособничестве террористам бросили в английскую тюрьму.

Последовало описание ужасных условий содержания, примеры бесчеловечного обращения с заключенными со стороны тюремщиков и особенно тюремщиц, которых Линда сравнила с зондеркомандой СС.

Рассказчица постепенно заводилась от собственного повествования. Ее возбуждение достигло предела, когда она начала демонстрировать, как овчарки-тюремщицы ощупывали каждый сантиметр ее тела даже при походе в туалет. Рванулась блузка, замелькал лифчик, руки забегали по всем складкам тела, движения которого скорее напоминали стриптиз-шоу. Да и речь ос наполнилась откровенно возбуждающими стонами.

К счастью, Линда свой эмоциональный рассказ наконец-то закончила и раздеваться не стала. Мы поблагодарили ее и обещали обязательно написать о беспределе английских тюремщиц.

Вслед за этим нас повезли к матери мальчика, который был убит год назад пластиковой пулей. По дороге Джерри Эдамс, сопровождавший нас, рассказал, что эти полицейские боеприпасы, тогда еще деревянные, впервые были применены британскими колонизаторами для разгона демонстраций в Малайе. По инструкции стрелять ими разрешается только рикошетом по ногам. А английский солдат выстрелил двенадцатилетнему Шону в упор в грудь, и тот скончался от страшной гематомы. Несчастная, облаченная в траур мать мальчика заученными фразами поведала нам о своей трагедии, показала альбом с фотографиями.

К беседе подключились соседи, многие из которых были очевидцами случившегося. Эдамс приказал пацанам, снующим вокруг, раздобыть несколько пластиковых пуль, и те моментально выполнили его указание.

Пластиковая пуля оказалась увесистым снарядом. По форме цилиндр, а по весу примерно как хоккейная шайба. Да, если такая штуковина попадет в любую часть тела, то мало действительно не покажется.

Пулю, врученную мне тогда, я храню до сих пор как воспоминание обо всем том, что услышал и увидел в Белфасте.