Мой учитель светится в темноте

По крайней мере я понял, почему Большая Джулия сказала, что мы не сможем войти. Там не было свободного места! Огромное тело - зеленовато-коричневое, если тот кусок плоти, который виднелся у самого пола, мог служить образчиком всего остального, что занимало все пространство по ту сторону двери.

- Приветствую вас, малыши. Вам понравилось на корабле?

- Какое тебе дело до нас? - с горечью спросила Сьюзен.

Большая Джулия моргнула. Ее веко двигалось очень медленно, опустившись, словно штора на окне, а затем поднявшись вверх. Это движение напомнило мне о чем-то важном, случившемся совсем недавно, но я никак не мог вспомнить, что это такое.

- Я не держу на вас зла,- громыхнула она.- Человеческий род - вот что пугает меня.

Мне не хотелось снова ввязываться в бесполезный спор, поэтому я решил сменить тему разговора.

- Как ты попала в эту комнату? - спросил я.- Тебя доставили сюда по транспортному лучу?

- Я спустилась по частям.

- Фу,- скривился Дункан.- Это отвратительно!

Пол вздрогнул от вздоха Большой Джулии:

- Одна из многих проблем вашего народа - это ваше отвращение и презрение к жизни. Слушайте!

Большая Джулия оглушительно рыгнула, отчего стены комнаты заходили ходуном.

- Слышали? Это звук жизненного процесса, свидетельство биологического существования. Прервите этот процесс - и вы умрете. Как вы можете называть это «отвратительным»?

- Это было замечательно,- торопливо согласился я.- Пожалуйста, расскажи нам о том, как тебя доставляли сюда по частям.

- То, что было единым, может стать множественным,- загадочно ответила Большая Джулия.- А то, что было множественным, может стать единым. Следует лишь знать, как это делается.

- Что это означает? - спросил Дункан, чье любопытство, по-видимому, пересилило страх.

- Если что-то было разделено, это не означает, что оно было уничтожено.

- Спасибо за объяснение,- пробормотал Дункан.

Я пытался сформулировать следующий вопрос, когда Броксхольм подошел к нам по коридору. Остановившись перед Большой Джулией, он прикоснулся к своему лбу жестом, который мой транслятор перевел как признак формального уважения, но не дружбы.

- Нам нужно посовещаться,- сказал он.- Поэтому, если ты извинишь нас…

- Валяйте, совещайтесь,- громыхнула Большая Джулия. Ее голос звучал безразлично, как будто она знала, что любые наши усилия не смогут ничего изменить.

- Не понимаю, как она будет присматривать за нами, если она не может выйти из комнаты,- обратился я к Броксхольму, ведущему нас обратно на кухню.

- Парень, да если она «присмотрит» за тобой, то расплющит тебя в лепешку,- ехидно заметил Дункан.

- Мы с Криблим будем регулярно отчитываться перед ней,- объяснил Броксхольм.- Если она сочтет, что мы слишком увлекаемся, то сообщит о своем мнении на корабль, и нас отзовут обратно. Кроме того, как я подозреваю, она может слышать все, что говорится в этих стенах.

- Совершенно верно!

Я надеялся, что в кухне мы наконец-то сядем и поедим, но тут Сьюзен взглянула на часы и вздрогнула.

- О нет! - воскликнула она.- Я уже полчаса как должна быть дома!

После всего случившегося с нами я совершенно забыл, что родители Сьюзен думают, будто она отправилась на вечеринку с танцами в школе. На самом деле она ушла с танцев и проникла в дом Криблим, надеясь найти Дункана, а в результате ее вытащили в космос и сделали ей операцию на мозге. Учитывая это, получасовое опоздание выглядело не таким уж страшным, но мать Сьюзен вряд ли прислушается к подобным оправданиям.

- Если я не попаду домой в ближайшие полчаса, меня посадят под замок! - простонала она.

- Твои родители не могут этого сделать,- запротестовал Дункан - Ты должна спасти нашу планету!

- Расскажи это моей маме,- огрызнулась Сьюзен. Внезапно ее лицо омрачилось.

- Вы отпустите меня домой, правда? - с тревогой спросила она, повернувшись к Криблим.

Лавандовые волосы Криблим склонились вправо.

- Придется… Когда я задержала Дункана у себя, люди поверили в то, что он убежал. Они были расстроены, но у них не зародилось других подозрений.

Вообще-то, я сомневался, что исчезновение Дункана расстроило кого-нибудь, кроме его матери. Я еще очень хорошо помнил вечера, когда молился о том, чтобы Дункан сбежал куда-нибудь подальше. Разумеется, теперь он изменился, но вряд ли многие успели привыкнуть к этому.

- Если ты тоже исчезнешь, это может вызвать панику,- продолжала Криблим.- Люди свяжут твое исчезновение с событиями прошлой весны и с нашей работой.

Произнося эти слова, она взглянула на Броксхольма, резко изогнув свой нос влево. Этот жест раскрыл мне то, о чем я раньше не догадывался: она была начальницей Броксхольма! Нос, повернутый в сторону, служил напоминанием о допущенной им опасной небрежности, когда он позволил Сьюзен и ученикам из школьного оркестра одолеть себя. Они сломили его волю с помощью музыки, чье воздействие на слух Броксхольма можно сравнить с воздействием на наш слух десятикратно усиленного царапанья гвоздем по стеклу. (Я случайно узнал, что после этого инцидента он поставил себе в уши специальные слуховые фильтры.)