Мои университеты. Сборник рассказов о юности

– Мы не ожидали от вас таких ораторских способностей! Ну что ж, товарищи, хотя проступок Светланы Левой большой и вина недопустимая, но, принимая во внимание, что ее комсомольский возраст подходит к концу, и учитывая то, что она горячо раскаивается и осознает свою вину, к тому же считается одной из лучших студенток архитектурного факультета, выношу предложение исключить ее из комсомола, но оставить в институте. Прошу поднять руки, кто за это предложение.

Проголосовали единогласно! Ур-р-а-а, я выиграла! Ай да Светка, ай да сукина дочь! Уф!

– Вы свободны! Кто там у нас следующий?

Я глубоко вздохнула и вышла в коридор. Коленки тряслись, я прислонилась к стене. В коридоре одна из бедолаг уныло потащилась к двери. А я дошла до туалета и плеснула в лицо холодной водой. Глянула в зеркало – оттуда на меня испуганно смотрела растерянная девчонка. Села на подоконник, дрожащими руками зажгла сигарету и долго жадно глотала дым. В душе была пустота. Потом стала соображать, и меня одолел безудержный истерический хохот. Хорошо, что в туалете никого не было.

Семь часов вечера. Я купила в «Южном» пару гусаков портвейна, и мы отпраздновали с девками победу. Я им все подробненько рассказала.

– Ну ты их умыла! Молодчина, Светка! Мы боялись за тебя, могли ведь запросто вытурить. Павлючка была там?

– Как же без нее, она и доложила! Ну вот скажите – ей это надо, а?

– Да она стерва!

– Ладно, девки. За победу!

А потом я пошла к Павлючке, которая была одна в комнате. И сказала ей тихим ласковым голосом:

– Что, сучка в белых перчатках, не получилось? Дурошлепы! Да меня никакая сволочь не вышибет из института. Скорее тебя турнут! А без комсомола я как-нибудь проживу! Что за шкурный интерес у тебя! Бездарь ты, поняла? – уже орала я, угрожающе сунув ей под нос кукиш. Перепуганная моей агрессией Павлючка таращила на меня глаза. Я вышла, хлопнув дверью.

Мое пророчество сбылось: Павлючка вскоре вышла замуж и бросила учебу, не защитив диплом.

После этого события я с еще большим рвением грызла гранит науки, счастливая, что продолжаю учиться.

Аркадий Паранский ( Москва ) Концерт Джона Лилла

– Джон Лилл в Москве… – выдохнул запыхавшийся Мишка.

– И что?

– Ты тупой или глупый? – Он кинул свою здоровенную спортивную сумку на один из свободных стульев, оглядел всевидящим оком зал читалки и взгромоздил тощую задницу на мой стол.

– Я не тупой и не глупый. Я готовлюсь к зачету.

– Во… – Мишка постучал кулаком сначала по своей всклокоченной голове, а потом по столу. – Такой случай раз в жизни бывает!

– Мишк, я ничего не понимаю. Ты о чем? Какой случай? Я тут сижу, никого не трогаю… даже примуса не починяю. И все по одной простой, совсем малюсенькой причине. Призрак бродит. Чуешь? Призрак «научного коммунизма». Не сдам – кранты, до экзамена не допустят.

– Да ты пойми: великий пианист приехал, а он о каком-то «коммунизме» талдычит. Взвесь на своих умственных и чувственных весах – Лилл и «коммунизм». Что перевешивает?

– Погоди, погоди… – Я отодвинул учебник. – Это тот, который первое место на конкурсе Чайковского занял? Он?

– Слава тебе, господи. Кажется, в голове у нашего «профессора» что-то начинает проясняться. А я о чем? Конечно, он. Сегодня концерт. Не попадем – всю оставшуюся горькую жизнь жалеть будем.

Я посмотрел на возбужденного, вечно куда-то спешащего Мишку, потом на учебник, а потом принялся лихорадочно соображать, хватит ли мне завтрашнего дня, чтобы подготовиться к зачету у «мымры», и, решив, что хватит, начал собираться.

– Успеем?

– Успеем. Как раз времени хватит, чтобы доехать. И еще немного останется. Можно не торопиться.

– Слушай, а как же я прозевал такой концерт?

– Ну не знаю, не знаю… Видно, кроме читалки, тебя окружающий мир с его великолепием уже совсем не интересует. Заучился.

– Хорошо тебе говорить – заучился. Ты-то зачет скинул, а я с этой «мымрой» – перпендикулярно. Третий заход делаю. Она мне так и сказала, что меньше чем с третьего раза не получу… Так что…

– Так что нечего из себя борца за справедливость строить. А то, видите ли, «коммунизм» ему не по нутру. А стипуха тебе – по нутру?

– Стипуха – по нутру.

– То-то… Вот и почувствуй, как это – писать против ветра.

– Да ладно тебе… Подумаешь… То же мне фигура – «мымра». Сдам я ей этот «коммунизм». Мне бы трояк, и хватит. Стипуху и с трояком дадут. Дадут ведь? – Я с надеждой посмотрел на Мишку, будто это он – декан нашего геофака.

– Дадут, не переживай. А потом догонят и снова дадут… Ну что, «профессор», собрался?

– Собрался.

– Тогда помчались.

Минут через сорок мы уже были на «Маяковке».

– Нет лишнего билетика? – обратились к нам сразу человек десять, с двух сторон окруживших выход с эскалатора.

Мы с Мишкой переглянулись. Со ступенек около дверей на улицу нас опять встретило многоголосное: «У кого есть лишний билетик?»

– Нету, – буркнули мы одновременно и, предчувствуя фиаско затеи, вышли на улицу.