Мой Ванька. Том первый

– Почему ты говоришь, что я тебе приказал быть моей? – не могу успокоиться я.

– Не знаю… Только я так услышала.

– А ты говорила, что в этом доме я становлюсь послушным?

– А в этом доме вы не шаман. Вы обычный… Добрый… – и она прижимается ко мне. – Здесь мне с вами… спокойно.

– А там? – хотя я не до конца понимаю сам, что имел в виду под словом «там».

– Не знаю… Вы сильный. Наверное, сильнее всех. Я вас немножко боюсь…

– Ничего себе! Боишься! А как ты меня одного на станцию не пустила? – я улыбаюсь.

– Так было надо… Ведь медсестра должна делить со своим доктором все трудности. Даже если он шаман… – она тихонько посмеивается.

– Танюшка… Ну давай поженимся! – повторяю я. – Ты же говоришь, что меня любишь! А раз я – шаман, то я приказываю тебе стать моей женой.

Последнее я говорю с улыбкой. Таня замолкает и только снова вжимается в меня лицом. Я тоже молчу, не желая торопить её с ответом.

– Очень люблю… – и она начинает говорить снова. – Только… вам нельзя жениться на мне…

– Танюша! А почему ты не хочешь быть моей женой? – не удерживаюсь я от вопроса.

– Вам нельзя быть моим мужем… – упёрто отвечает она всё то же.

– Но почему?

– Вы любите другую женщину. Вы языком приказываете мне быть женой, а сердцем…

– Откуда ты знаешь? – машинально брякаю я, тем самым признавая справедливость её слов.

– Чувствую…

Опять молчим.

– Танюша! Ты сказала правду. Я действительно люблю другую женщину. Мать моего сына Серёжи. Зачем тогда я тебе нужен, вот такой, какой я есть?

– Нужны… Очень… Я вас люблю… такого. Мама, когда уходила, она всё мне сказала.

– А что она сказала? – зачем-то интересуюсь я.

– Она сказала, что у меня будет мальчик от шамана. Ещё сказала, что у меня не будет мужа.

– Это давно было?

– Меньше десяти лет назад. Она, когда готовилась уйти, позвала меня и сказала, что приедет великий шаман, что я его полюблю и что у меня будет от него маленький… А шаман уедет туда, откуда приехал. Мама тоже многое умела, как и дед. Люди ходили к ней, только она не любила этим заниматься. Болела после всегда…

Молчу, поражённый её словами. Значит, тут не всё так просто! Стоп! Ведь я пока не собираюсь отсюда уезжать!

– Танюша, но ведь я хочу здесь жить!

– Нет… Вы уедете. Вы сами проверьте! Вы же можете, но только почему-то не хотите…

Чёрт возьми! У меня несколько раз получалось заглядывать в будущее, но я боюсь это делать! Неужели она права?

– Ой, Танюшка… Ты меня совсем запутала…

Не знаю, что с печкой, но нам с Танюшкой тепло друг от друга и… так хорошо!

– Я хочу… вас согреть, – опять шелестят её губы, и она снова тянет меня на себя. – Я буду здесь… вашей женой… как бы…

Воскресенье, вечер. Только что вернулся со срочного вызова. Не Кириллу же Сергеевичу идти после суток! Подустал немного…

Думая всё о том же, о чём думал на обратном пути из нашего с Таней дома, сижу на диване и пытаюсь читать очередной учебник. Антошка лежит рядом, привалившись к бедру. Уже начало декабря, а в конце января мне лететь в Питер на сессию. Но то ли потому, что такие мысли мне очень мешают, то ли потому, что уже очень поздно и я очень устал сегодня, но наука впрок не идёт.

Звонок телефона.

Я стараюсь не подходить, если Кирилл Сергеевич не попросит.

– Саша, возьми трубку! Я тут курю на кухне, – кричит он.

Встаю, подхожу к тумбочке и беру трубку.

– Слушаю…

– Сашка! Здравствуй, Сашка!

– Ванюха! – радостно восклицаю я. – Ну как вы там все?

Этот вопрос у меня дежурный.

– У нас всё нормально. Даже очень хорошо! Серёжка уже сам по десять шагов может сделать, а держась за палец совсем хорошо идёт. Дашу я нагрузил твоей бухгалтерией. Она же, когда на экономическом училась, ещё бухгалтерила! Сам я старюсь не пропускать занятий в университете. Правда, иногда приходится. То к Даше надо съездить, то с Юрой позаниматься… Ну и всё – прочее…

– Вот про прочее давай поподробнее, – ядовито требую я.

– Нет, Саш… Давай лучше о тебе. Мы с Дашей всё выяснили. Она любит тебя. Да, Саша, она любит тебя! Она и ребёнка хотела от тебя, потому что любит! Она – прекрасный человек, а ты этого не понял. Ты же не понял, что она, обидевшись, кусала тебя специально. И говорила поперёк тоже специально. А ты не понял! И наврал мне, когда сказал, что ты её не любишь. Я это уже тогда понял. Ты нужен ей! Не я! Ей нужен ты! А тебе нужна она. Я это точно знаю.

Во мне просыпается мальчик-наоборот.

– Знаешь, а я тут вообще-то жениться собрался, – говорю я, имитируя зевоту.

Повисает пауза.

– Знаешь, братец, – каким-то шипящим голосом говорит Ванька, – я вот ближайшим бортом с теми летунами прилечу и набью тебе морду! Жениться он собрался! А у меня ты спросил? Я всё-таки – твой брат! Я не позволю тебе Серёжку сделать безотцовщиной! Понял?

Вижу, что Ванька расходился не на шутку.

– Ладно, Ванюха, я пошутил… – даю задний ход.

– Дурак ты, братец, и шутки у тебя дурацкие! Хотя, впрочем, я почти и не поверил. Серьёзно, Сашка, она любит только тебя. Я за это отвечаю. Она сама мне это сказала. Ты должен вернуться. Ты ей это должен!

– А ты как же? – задаю я неуместный вопрос.