Мой Ванька. Том первый

– Хочу грех замолить, – решаю признаться я ей. – Сейчас вашего главу администрации… загипнотизировал.

– За благие дела Господь не накажет… – она тихо улыбается и, протягивая мне свечку, учит: – Поставьте в центре.

Послушно иду, останавливаюсь и начинаю молиться. Да! Я начинаю молить Бога, но не о своём прощении, а о здоровье Кирилла Сергеевича, Ваньки, Даши с Серёжкой, о здоровье всех дорогих мне людей. Снова чувствую, как моё сознание как бы взлетает вверх, и мне становится так легко!

Ночью набираю Питер с домашнего телефона Кирилла Сергеевича.

– Ванюха, привет! Ну как вы там?

– Привет! Мы нормально, а как Кирилл Сергеевич?

– Пока плоховат, но надеюсь, скоро будет лучше.

– А ты как?

– Работаю в больнице врачом. Вчера уже опять люди ко мне приходили вечером. Кто с чем.

– Да, тебя там все прославляют. А я по тебе скучаю…

Тон у Ваньки становится грустным.

– Знаешь, Ванюха… Я тоже по тебе очень скучаю. Ты даже не представляешь как.

– Мы тебя все любим и желаем тебе успехов. Приезжай скорее. Ладно?

Это уже совсем по-детски.

– Сам понимаешь, не от меня зависит.

– Понимаю…

Запыхавшаяся Вера Петровна входит в палату, где я работаю с пациентом.

– Сашенька… Ой! Александр Николаевич, там глава администрации приехал. Вас ищет.

– Пусть подождёт. Закончу сеанс – приду в ординаторскую.

Продолжаю спокойно работать с больным, вернее, с больной.

– Александр Николаевич… Вы бы сходили… Я подожду.

– Нет! Ждать будет он, – отрезаю я.

После сеанса спускаюсь на первый этаж. Глава администрации шагами меряет приёмный покой. Рядом с ним Николай Фёдорович.

– Вы меня искали? – как ни в чем ни бывало, спрашиваю я.

– Да… Здравствуйте!

Не замечаю протянутую руку. Я уже не сомневаюсь, что всё случилось, как я говорил. Иначе бы он не прибежал.

– Я вас слушаю.

– Александр Николаевич… Я приехал извиниться. И попросить вас…

Он замолкает, но я знаю, о чём он хочет меня просить.

– Во-первых, вы сейчас пойдёте и извинитесь перед Кириллом Сергеевичем, которого вы уложили на больничную койку. Во-вторых, вы организуете ремонт, о котором он вас просил. Причём срочно. Даже в операционную вода почти не поступает! После всего этого приходите на процедуру. Обещаю.

– Я готов… извиниться…

По его лицу я вижу, что он с большим удовольствием порвал бы меня в клочки, но, увы, я ему нужен.

Приношу халат.

– Пойдёмте!

– Саша, ты что с ним сделал? – осторожно спрашивает Николай Фёдорович, когда глава уезжает за ремонтной бригадой.

– Ничего особенного. Просто сделал его импотентом.

– Да ты что? – он округляет глаза. – То-то он стал таким шёлковым, – и начинает хохотать.

А люди вечерами идут и идут. Действительно, кто с чем. Хорошо что хоть не с глазами и ушами! В активе у меня уже три острых гастрита, несколько гайморитов, ожоги… За это отдельное спасибо моему бывшему пациенту Кислову. Всем рассвистел! Приходили с остеохондрозом. Тут, конечно, всё через рентген. Каждую свободную минуту прихожу в палату к Кириллу Сергеевичу.

– Я почему сам попросился в больницу, хотя дома было бы комфортнее, конечно, – потому что тут мне веселее. Даже вроде бы и при деле, вот… консультирую! – он мягко улыбается. – Правда, я понимаю, что самые трудные случаи мне не докладывают.

– Ну, Кирилл Сергеевич, трудные случаи от вас не уйдут. А пока надо вам себя в норму привести.

– Ты сказал «себя в норму привести»… То есть ты тоже считаешь, что больной в большой степени лечит себя сам?

– Ну конечно! Это же психология! Подключение сознанием внутренних ресурсов.

Он как-то задумчиво смотрит на меня.

– Вы что, не согласны?

– Я-то согласен полностью… – так же задумчиво говорит он. – О тебе думаю… Какой ты путь за полтора года проделал.

– То есть, значит, теперь со мной есть о чём поговорить?

– Вроде того… Так вы, молодёжь, говорите?

– Антон! Да встаю я уже! Встаю! – это снова когтистая лапа залезла под одеяло. По утрам кот сопровождает меня везде. От сортира через умывальник на кухню, где мы с ним едим каждый в своём углу. Сегодня у меня есть желание реализовать одну идею. Сумку для этого я вечером в хозяйстве Кирилла Сергеевича нашёл. Завтрак я уже закончил. Допиваю кофе.

– Антон, хочешь к хозяину?

Не знаю, понял он меня или нет, но потёрся о мою ногу.

– Предположим, что хочешь…

Сначала одеваюсь сам, потом приношу сумку с уже постеленной подстилкой для кота.

– Ну, Антошка… Давай!

Взяв его под микитки, усаживаю в сумку. Кот не сопротивляется!

По улице несу сумку с котом на руках, как ребёнка. Голова Антошки торчит из неё и щекочет мне щёку усами. Заходим в больницу и сразу встречаем Николая Фёдоровича.

– А это ещё что? – он удивлённо показывает на кота.

– Это называется кототерапия! Кирилл Сергеевич обрадуется.

Захожу в палату. У Кирилла Сергеевича глаза чуть не выскакивают из орбит, когда он видит сидящего в сумке Антошку.

– Начинаем кототерапию! – повторяю я понравившийся мне термин, достаю Антошку из сумки и ставлю всеми четырьмя прямо на кровать.

Кот деловито обходит хозяина по кровати вокруг. Тычется носом ему в лицо, что-то муркает и ложится у Кирилла Сергеевича под мышкой слева.

– Ну вот… Лечение началось, – удовлетворённо говорю я.