Мой Ванька. Том первый

– Я тоже не понимаю, – задумчиво говорит Маша. – Вроде есть умный мужик, которого она любит, есть от него сын… Живи с этим мужиком и радуйся!

– Но Даша привыкла всё решать и за себя, и за других, а значит, и за мужа.

– Во делать нечего! – не понимает Маша. – Ты выходишь замуж! Значит, находишься за мужем, как за каменной стеной! Тем более за таким мужиком, как ты, Саша.

– Так что, вы так больше и не виделись? – осторожно спрашивает Андрей.

– Нет… Деньги ей привозит Ванька. С Серёжкой там играет…

Видно, это так тоскливо звучит, что Маша вздыхает и гладит меня по руке.

– Ох, Сашенька… Жаль мне вас, городских. Вечно у вас какие-то заморочки на ровном месте. Вот у нас с Андрейкой – он меня кулаком, я его сковородкой, и всё нормально. Живём и любим. Верно, Андрейка?

– Угу… – соглашается тот, а я при этом вспоминаю Лену и Павла – вот счастливая семья!

– Саша, ты уже получил какие-нибудь навыки по части хирургии? – осторожно спрашивает меня Кирилл Сергеевич.

– Ну какие-то… – говорю я неуверенно, вспоминая занятия в академии.

– Короче, живого человека резать не боишься?

– В смысле крови – не боюсь, но в смысле вмешательства – страшновато.

– Понятно. В общем, надо сегодня поассистировать Николаю. Операция простая – аппендицит… Я, как ты понимаешь, ещё не в состоянии. С Николаем мы уже всё обговорили.

Моё сердце проваливается прямо в желудок. И отказаться нельзя, и элементарно боюсь.

…Выходим с Николаем Фёдоровичем из операционной.

– Шов, Саша, ты сделал очень хороший. Да и во время операции держался молодцом. Считай, что на следующую операцию, а мы будем удалять грыжу, я тебя назначаю своим ассистентом. А сейчас пойдём!

Он приводит меня в кабинет Кирилла Сергеевича, достаёт бутылку водки и стакан. Наливает полстакана.

– Пей! Кирилл Сергеевич велел после операции тебе дать это лекарство.

Да… Это именно то, что мне сейчас нужно.

Хожу по больнице и проверяю работу ремонтной бригады. У нас своеобразная комиссия. Кроме меня ещё ходят Николай Фёдорович, бригадир и сам глава администрации, который в положительном результате наверняка заинтересован больше других. Проверяем всё. Каждый кран горячей и холодной воды. Я прекрасно понимаю, что сдают, конечно, только мне, и стараюсь спокойно указывать на недостатки, если они есть, и вежливо прошу их устранить по возможности на месте.

Наконец процедура приёмки готовой работы заканчивается, и я, видя вопрошаюший взгляд главы, приглашаю его в кабинет Кирилла Сергеевича. Он послушно идёт за мной.

– Садитесь, – я киваю ему на стул. Сам сажусь напротив. Понимаю, что при всей простоте снятия я должен всё обставить солидно.

– Смотрите на меня!

Он послушно поднимает на меня свои слегка навыкате глаза.

– Внимание на меня! С этого момента вы совершенно здоровы, – печатаю я, чётко выговаривая слова и, не отрываясь, глядя ему прямо в глаза. – Ваша мужская сила к вам вернулась.

И делаю щелчок пальцами. Мне кажется, что должен быть какой-то звук, как отбивка.

– Всё, – уже обычным тоном говорю я, молясь про себя, чтобы действительно «заклятье» ушло. – Можете быть свободны. Если будут проблемы – обращайтесь.

Первым встаю и иду к двери.

– Спасибо… Спасибо, доктор, – как-то очень неприятно лебезя, произносит глава администрации, поспешая за мной. – Если у вас что-нибудь… Прямо ко мне! Без стеснения.

– Спасибо, я учту.

Сразу после завершения комиссии и сеанса «снятия заклятия» прихожу к Кириллу Сергеевичу в палату. Главный лежит, просматривая истории болезни некоторых особо тяжёлых пациентов. Он сам, Николай Фёдорович и я своеобразным консилиумом решили, что ему уже можно потихоньку втягиваться в работу. Это чтобы не скучал. Антошка лежит на своём, теперь уже законном месте, слева. Я так и ношу его каждое утро в больницу, а каждый вечер обратно.

– Докладываю! – сажусь рядом. – Всё работает. Проверил лично. Заклятие снял тоже лично. Пусть продолжает свой беспутный образ жизни.

– Ну слава богу! – Кирилл Сергеевич улыбается. – Теперь моя совесть будет спокойна.

– Вы-то тут при чём?

– Да я догадываюсь, почему ты так там разошёлся…

– В общем, не без этого, – признаюсь я.

– Ладно. Вот, посмотри – интересный случай.

Он берёт из стопки одну из историй и протягивает мне. Я понимаю, что меня он действительно считает коллегой, и мне это приятно.

Забавно, но теперь со мной здороваются везде. В магазине, на улице… Честно говоря, приятно. Входим в больницу – я и Антошка в сумке. Я раздеваюсь, надеваю халат и иду в палату к Кириллу Сергеевичу.

– А он с раннего утра ушёл… – мямлит мне его сосед.

– Куда ушёл?!

– Не знаю.

Чувство беспокойства охватывает меня сразу. Куда он мог подеваться? Скорее всего, поиски надо начинать с кабинета. Сбегаю вниз, распахиваю дверь кабинета… Точно! Сидит, как ни в чем не бывало, за своим рабочим столом, читает какую-то бумагу и… курит!

– Кирилл Сергеевич! Это называется хулиганством… – только и могу сказать я. – Ещё и курите.

– Ну, как любит говорить один мой ученик, во-первых – доброе утро! А во-вторых, я чувствую себя вполне прилично…

– И поэтому хотите ухудшения, – не даю я ему закончить фразу.