Мой виртуальный прекрасный принц

Я глубоко вздохнула и сосредоточилась на том, чтобы смотреть на спину Джейсона. Что угодно, кроме Люка с его непрекращающимися насмешками. Даже когда он не доставал меня, он каким-то образом привлекал ко мне внимание. Использовал глупое прозвище или указывал на то, что я сменила прическу. Даже когда он не делал чего-то откровенно подлого, он был подлым. Как будто не мог понять, что не все хотят быть в центре внимания.

Конечно, попробуйте объяснить это парню, который живет в свете прожекторов. Даже сейчас его имя выкрикивали справа и слева как парни, так и девушки — по-видимому, друзья, которые чувствовали себя обязанными поздороваться или пригласить его потусить вечером.

Он был в своей стихии, когда как я пыталась отодвинуться от него, как можно дальше от человека-прожектора по имени Люк.

Видимо, он заметил это.

— Что, я плохо пахну или что? — поддразнил, оглянувшись и увидев, как я приближаюсь к шкафчикам.

Он плохо пах? Нет. Конечно нет. Жизнь никогда не была бы такой справедливой. В справедливой вселенной парень, столь привлекательный и харизматичный по своей сути, был бы обречен жить с плохим запахом. Но жизнь была несправедлива, особенно когда дело касалось таких людей, как Люк. Я проигнорировала вопрос и сосредоточилась на движении вперед. У нас не было следующего общего урока, так что через несколько минут — секунд, на самом деле, — он перестанет мешаться, и буду вольна вернуться к своей жизни. Своей невидимой жизни в Гровер-Хай.

Я сделала мысленную пометку добавить невидимость в качестве возможной идеи для «MageLand». Как круто это может быть? В каких ещё ситуациях невидимость будет выглядеть идеально? Я имею в виду, кроме средней школы, очевидно. В моей голове крутились варианты новых параметров и потенциальных магических способностей, но мне следовало знать, что Люк не отстанет так легко.

В последние дни он никогда не отставал. Он замечал каждую мелочь, которую я делала или говорила, и бросал мне вызов, как будто это стало его миссией в жизни — следить за мной. Словно он наверстывал упущенное за последнее десятилетие, которое не замечал меня — именно так, как мне это нравилось.

— Серьезно, Сьюзи Кью, ты смущаешься, что тебя видят со мной или типа того? — Его голос был наполнен смехом, потому что он, конечно же, шутил. Мысль о том, что кто-то не хочет наслаждаться обществом Люка Уорнера, должно быть, была для него невозможной.

— Сьюзи, — сказала я в миллионный раз за последние шесть недель. — Просто Сьюзи.

Он протянул руку и потянул за один из ярко-рыжих локонов, собранных в хвост.

— Я знаю, но Сьюзи Кью — хорошо звучит.

Я отмахнулась от его руки.

— Видишь? Прямо здесь, — сказал он, не сводя с меня глаз, пока мы шли. — Почему у меня такое чувство, что ты ненавидишь, когда тебя видят рядом со мной? — Он наклонился и недовольно пошевелил бровями. — Боишься, что у кого-то может сложиться неверное представление о нас?

Мои глупые предательские щеки горели жаром, когда от смущения содержимое моего желудка плескалось внутри. Честно говоря, я не думала, что он пытается быть жестоким — его тон говорил, что он дурачится. Люк был большим шутником, каким обычно.

Но он никогда не шутил со мной так. Более того, мы оба знали правду. Ни у кого в здравом уме не возникнет такого представления о нас.

Люк удивил меня, остановившись посреди коридора, когда я не ответила. Должна была продолжать идти. Понятия не имею, почему я не использовала эту возможность вырваться вперед и потерять его в толпе. Вместо этого тоже остановилась.

— Что?

Насмешливый фасад шутника быстро исчез, и на секунду он стал поразительно серьезным.

— Подожди, я был прав? Ты боишься, что кто-то сделает ошибочные выводы?

Я недоверчиво фыркнула:

— Никто не сделает ошибочные выводы.

— Почему нет? — Он не стал ждать ответа, подходя ближе. — О ком ты беспокоишься?

Секунду я смотрела на него с открытым ртом, потому что это казалось… Нет, он не мог быть серьезным.

Но его глаза выглядели более серьезными, чем я когда-либо видела. Он казался на сто процентов серьезным.

— Эм… — все, что удалось произнести. Мой мозг отключился при мысли, что Люк Уорнер действительно верил, что переживаю из-за того, что люди могут подумать, что между нами что-то происходит. Я была поражена тому, что он на самом деле верил, что кто-то когда-либо может сделать такой вывод.

Он слегка наклонился, и его обычное непринужденное поведение изменилось на какое-то более напряженное.

— К кому ты испытываешь чувства, Сьюзи Кью?

Я быстро моргнула.

— Подожди, что? — Как мы так внезапно заговорили обо мне и моем любовном интересе?

Он махнул рукой на мои покрасневшие щеки.

— Не пытайся отрицать это, детка.

Детка. Детка? В очередной раз мой мозг отключился.

— Детка? — Это прозвучало как писк. Никто никогда не называл меня деткой. Или милая, или дорогая, или медвежонок или любым другим ласковым прозвищем.

Если «детка» вообще можно считать ласковым прозвищем. Лично я как раз считала это унизительным и отстойным.