Мой внутренний ребенок хочет убивать осознанно

Я насторожился. Нет, на это у меня пока просто не нашлось времени. Саша был прав. Первым делом я должен был сам осмотреть место происшествия.

12. Минимализм

Как правило, страх потери снимается автоматически, если вам, по сути, больше нечего терять. Это может стать моментом освобождения. Вы удивитесь, как мало человеку на самом деле надо для простой жизни.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

В старинном здании имелся большой сводчатый подвал со множеством смежных и несмежных помещений, расположенных в ряд. Если его расчистить и отремонтировать, то там вполне можно было оборудовать оригинальный винный погребок. Переднее и самое большое помещение служило кладовой детского сада. Здесь стояли деревянные скамейки и столы, игровой инвентарь и детские бассейны-лягушатники. В углу прозябал розовый игровой садовый домик из пластика. К двери домика был прислонен поставленный почему-то вертикально детский веломобиль.

От этой передней комнаты шел длинный коридор во всю длину дома, от которого отходили отдельные выложенные кирпичом подвальные отсеки для трех квартир дома. Последняя дверь в конце коридора вела в котельную. И эта котельная имела одну небольшую особенность. Дело в том, что она состояла из трех смежных помещений, в которые можно было попасть только через единственную входную дверь. Причем догадаться об этой особенности, стоя в коридоре, было совершенно невозможно.

В восьмидесятые годы этот дом принадлежал человеку, который был убежденным приверженцем господствующей тогда базовой триады конца света: атомная война – озоновая дыра – вымирание лесов. Он был твердо убежден, что ни одну из этих трех проблем нельзя решить за десять лет международными соглашениями и техническим прогрессом. Поэтому он решил их, так сказать, локально и выкопал себе два бункера в саду своего дома. И хотя впоследствии оказалось, что постройка этих бункеров была явным излишеством, нам с Сашей она давала решающее преимущество: эти помещения не были обозначены ни на одном строительном плане.

Вопреки ожиданиям, конец света не наступил. Но в убежища по-прежнему можно было попасть через котельную. И таким образом в нашем распоряжении оказалось нелегальное пристанище для незапланированного гостя. Панические настроения прошлого подарили нам идеальную тюрьму в настоящем.

В первом, легальном подвальном помещении десятилетиями располагались жидкотопливная отопительная система, огромный топливный бак, а также старый шкаф «ИКЕА». Я бы охотно модернизировал эту систему из соображений защиты окружающей среды. За счет Драгана, конечно. Причина, по которой я этого не делал, находилась за шкафом «ИКЕА». Шкаф скрывал дверь к двум другим нелегальным подвальным помещениям. Саша, мастер на все руки, снабдил его незаметными роликами и шарниром. Шкаф со всем его содержимым использовался как маскировка для настоящей двери. Для пятнадцатиминутного обслуживания отопления в нашем присутствии такая маскировка была в самый раз. Но если бы тепломонтажник взялся обновить всю установку, то он бы очень быстро понял, что в подвале что-то не так.

В любом случае теперь шкаф лежал в руинах перед дверью, которую должен был скрывать.

Открытая дверь за ним имела свою особую историю. Прежде это была дверь в настоящей тюрьме – дверь первой камеры, в которой когда-то переночевал Драган. Она была снабжена заслонкой, через которую можно было подавать еду, вести разговоры или надеть на заключенного наручники. Несколько лет назад тюрьму ликвидировали, а инвентарь распродали с аукциона. Драган по ностальгическим соображениям приобрел эту дверь и держал в подвале своего старинного здания. Мы с Сашей случайно нашли ее и, недолго думая, решили, что первая тюремная дверь Драгана должна стать последней тюремной дверью Бориса. В сущности, красивая символика, которая теперь, к сожалению, утратила свою символическую силу, поскольку массивный висячий замок, запиравший эту дверь, был срезан и валялся на полу.