Мои воспоминания о Восточной Африке

Противник также ориентировался на закрытой местности с трудом, и мы, благодаря ошибке ординарца-индуса, который вместо своих собственных войск привез донесение нам, узнали, что здесь находится первая восточно-африканская дивизия под начальством генерала Стеварда. Наши резервы, находившиеся у Ней-Штеглица и Химо, не могли принять участие в столкновениях, которые разыгрывались в районе Герарагуа и юго-западнее, так как были слишком удалены от данного района (от Герарагуа до Неймоши - около 2 дневных переходов). Прежде чем появилась возможность использовать резервы, неприятель стал нажимать также и с востока. Направление полета неприятельских летчиков указывало на очевидный интерес противника к району, находившемуся на расстоянии 1-2 часов севернее Таветы. Можно было прийти к заключению, что неприятель, расположенный в лагере восточнее Ольдоробо, не желает снова нести кровавых потерь близ этой горы, но намеревается обойти нашу позицию с севера и достигнуть реки Луми, протекающей севернее Таветы. 8 марта со стороны Ольдоробо наблюдались огромные облака пыли, которые двигались от неприятельского лагеря в указанном направлении. Были также отмечены многочисленные автомобили. Это движение оказались заметны и с горы Восточное Китово, находящейся в 6 километрах западнее Таветы. Наши боевые патрули, имевшие случай успешно обстрелять неприятельские колонны и захватить некоторое число пленных, с несомненной точностью установили, что в этом районе двигаются главные неприятельские силы и что там находится генерал Смуттс.

После обеда 8 марта командование наблюдало за сильными неприятельскими колоннами европейцев, вышедшими к озеру Дзалла. Оттуда, растянувшись в стрелковые цепи, они продвинулись в направлении Восточного Китово. При недостатке артиллерии мы должны были в этот день, так же как и позднее, терпеливо сносить не особенно умелые передвижения неприятеля, происходившие в сравнительно небольшом удалении от нашего фронта. Однако, было ясно, что охватывающее наступление англичан делало невозможным удержание позиции у Ольдоробо, на которой мы имели в течение войны целый ряд удачных боев. Я решил развернуть войска для новой обороны на высотах, которые запирали проход между горами Северное Паре и Килиманджаро западнее Таветы. Отряду Краута было передано по телефону приказание занять позицию на горах Реата-Латема у дороги, ведущей от Таветы к Ней-Штеглицу. Отряд Шульца занял горы Северного Китово северо-восточнее горы Латемы у дороги из Таветы в Химо и обеспечил отход отряда Краута. Эти передвижения были выполнены ночью, без помехи со стороны противника. На нашем открытом левом фланге у юго-восточных отрогов Килиманджаро рота капитана Штеммермана заперла дорогу, ведущую от миссии Ромбо к Химо и Неймоши. Неприятель. занял миссию Ромбо.

Часть туземцев не скрывала, что теперь они - на стороне англичан. Это является лишним доказательством того, что в этой местности давно уже работал английский шпионаж. Можно было предположить, что световые сигналы, часто наблюдавшиеся на восточном склоне Килиманджаро, имели с этим некоторую связь.

Оборона занятой нами горной позиции сильно облегчалась характером местности, но все же имела и тот большой недостаток, что двух тысяч наших аскари было слишком мало для действительной обороны фронта шириной около 20 километров. Могли быть заняты только некоторые пункты передовой линии; главная же масса войск держалась в резерве в Химо, дабы использовать ее в зависимости от того, как развернутся события. Это было периодом большого нервного напряжения. Мы имели превосходные силы противника не только перед собой, но и в нашем тылу, где неприятель наступал со стороны Лонгидо в южном направлении. Кроме того, нашему пути подвоза, который одновременно являлся и нашим путем отхода, также угрожал неприятель. Принимая во внимание характер местности, наше знакомство с ней и учитывая также очевидную слабость тактического искусства противника, я не считал безнадежным попытку нанести серьезное поражение одной из его групп. Поэтому позиции на линии Реата-Северное Китово необходимо было оборудовать для упорной обороны. От Танги по железной дороге было доставлено одно из установленных там судовых орудий "Кенигсберга". Читатель вправе спросить, почему это не было сделано ранее, но орудие стреляло с неповоротливой постоянной установки, и, таким образом, совсем не обладало подвижностью. Поэтому понятно, что его использование оттягивалось до того момента, пока позиция не была определена точно.

Теперь события разворачивались так быстро, что орудие не могло больше действовать против Таветы, а потому оно было установлено у железной дороги около Кахе на южном берегу реки Паангани.