Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг.

Других куплетов не помню; приведенные же мной объясняются следующим образом: Энгельгардт{202} был в то время директором Лицея; Вальховский{203} (бывший впоследствии начальником штаба Кавказского корпуса) и князь Горчаков{204} (ныне государственный канцлер) учились одинаково хорошо, но Вальховский лучше Горчакова занимался военными науками и потому «покровительством Минервы» был поставлен первым.

Табель успеваемости лицеистов первого выпуска

Из фондов Всероссийского музея А. С. Пушкина (копия)

Отец Дельвига был в 1817 г. командиром бригады, стоявшей в Кременчуге, а Дельвиг был очень ленив и любил много спать, и потому ему было «можно спать и в Кременчуге».

Данзас{205}, известный впоследствии тем, что был секундантом Пушкина, {которая была причиной смерти последнего}, учился очень дурно, и лицеисты решили, что он ничем иным быть не может, как «почтальоном в Ижоре», почтовой станции в 10-ти верстах от Царского Села, где находился Лицей.

Некоторые из лицейских песен состояли просто из разных речений, которые чаще всего повторяли лицейские надзиратели (гувернеры) и учителя. Так переданы слова, часто повторявшиеся Левашевым{206} (впоследствии графом и председателем Государственного Совета), тогда полковником лейб-гусарского полка, наблюдавшим за верховой ездой лицеистов.

Bonjour. Messieurs, потише,
Поводьем не играй.
Уж я тебя потешу!
A quand lʼе́quitation?[15], {207}

Требования немца-гувернера, чтобы лицеист Матюшкин{208} по утрам вставал с постели в назначенный час, переданы следующим образом:

Вставайте, хер Матюшкин,
А я Вам и скажу.
Ну, к черту! Как Вам можно
Мне это и сказать^ин[16].

Песня эта была очень длинная.

Матюшкин имел страсть к морю и потому вышел на службу во флот, где пробыл два года до производства в мичманы, участвовал в четырехлетнем полярном путешествии барона Врангеля{209} и других морских путешествиях; теперь он адмиралом и сенатором.

В составлении лицейских песен, конечно, участвовали многие из воспитанников первого выпуска; поэтами в Лицее считались: Пушкин, Дельвиг, Вильгельм Карлович Кюхельбекер{210}, бывший впоследствии политический преступник 1825 г., Алексей Демьянович Илличевский{211} и Михаил Лукьянович Яковлев{212}. Последний, по выходе из Лицея, совсем оставил литературное поприще, но в Лицее считался хорошим баснописцем. В последние годы пребывания в Лицее, конечно, Пушкин высоко стал над всеми товарищами по своим поэтическим произведениям, но в первые годы он не очень смело пускался в поэзию. Великая заслуга Дельвига, что он понял всю силу гения своего молодого товарища и, подружившись с ним с самого вступления в Лицей, постоянно ободрял его. Это было, конечно, и причиной того, что дружба их никогда не изменялась до самой смерти Дельвига. Утвердительно можно сказать, что Пушкин никого не любил более Дельвига. Этому могли бы служить явным доказательством бесчисленные его письма к Дельвигу, к прискорбию уничтоженные немедля после смерти Дельвига, по причинам, которые расскажу в своем месте.

Дельвиг далеко не в совершенстве знал французский и немецкий языки; на первом говорил дурно, а на последнем вовсе не говорил, но он был хорошо знаком с литературами этих языков и еще в Лицее побуждал Пушкина заниматься немецкой литературой, но в этом не успел, так как Пушкин предпочитал французскую {литературу}.

В составившемся кружке лицеистов некоторые из них обязаны были по очереди рассказать целую повесть или, по крайней мере, начать ее. В последнем случае следующий рассказчик ее продолжал и т. д. Дельвиг первенствовал в этой игре воображения; интриги, завязка и развязка в его рассказах были всегда готовы; Пушкин далеко не имел этой способности.

Дельвиг начал рано печатать свои стихотворения; в журналах, издававшихся А. Е. Измайловым{213} в 1814 и 1815 гг., помещено 15 пьес Дельвига; первое напечатанное его стихотворение в июне 1814 г. в «Вестнике Европы»: «На взятие Парижа» было за подписью «Русский», вполне соответствовавшей глубоко вкорененным патриотическим чувствам Дельвига, не оставлявшим его до самой смерти. Дельвиг был истинный поэт в душе, но мало производивший; способность его придумывать содержание поэм давала повод ожидать от него много не осуществившегося. Жуковский и Пушкин восхищались его рассказами о замышляемых им поэмах. Пушкин негодовал на публику, встретившую с невниманием первые произведения Дельвига.

Дружбу Пушкина к Дельвигу и цену, которую он придавал таланту последнего, можно проследить в посланиях его к Дельвигу; из них же можно видеть, насколько Дельвиг был ленив с самых молодых лет; его необыкновенная лень прославлена стихами его знаменитого друга.

Вот что писал Пушкин еще в Лицее в 1814 г., 15-ти лет от роду, в стихотворении под заглавием: «Пирующие друзья».