Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг.

В первом выпуске из Военно-строительного училища в 1822 г., когда вновь произведенные прапорщики представлялись главному директору путей сообщения генералу Бетанкуру, он обратил внимание на находившегося между ними небольшого роста, красивого 15-летнего юношу Мельникова, бывшего впоследствии министром путей сообщения, и, заметив, что он хорошо говорит по-французски, сказал, что ему должно еще продолжать учение, и сообразно степени познаний, приобретенных Мельниковым в Военно-строительном училище, прикомандировал его для продолжения курса учения к 3-й бригаде Института инженеров путей сообщения, т. е. к высшему классу воспитанников. Вместе с Мельниковым были прикомандированы и несколько других вновь произведенных прапорщиков Строительного отряда. Впоследствии при каждом выпуске из Военностроительного училища вновь произведенные прапорщики, отличившиеся лучшими способностями, а частью по протекции, были прикомандированы к 3-й бригаде Института инженеров путей сообщения. Они, по выдержании наравне с воспитанниками этой бригады экзамена {в преподаваемых в оной науках}, переводились прапорщиками же в корпус инженеров путей сообщения и поступали для продолжения учения во вторую бригаду института. Этим способом значительно убавлялось число выпускаемых из училища в Строительный отряд. Производство в следующие чины было в последнем весьма туго, и потому многие, по окончании 6-летнего обязательного срока службы в отряде, искали себе другой род службы.

Между тем чувствовалась необходимость в хороших чертежниках и в непосредственных надзирателях за работами, для образования которых была учреждена Кондукторская школа путей сообщения; в нее помещались дети нижних чинов разных команд, бывших при производстве сооружений ведомства путей сообщения, при надсмотре за их содержанием и при речной полиции. Воспитанники этой школы выходили кондукторами с правами и мундиром унтер-офицера. Многие из них, как хорошие чертежники и как люди довольно развитые, были полезны на службе, но большей частью они не могли выдержать грубого с ними обхождения инженеров, а в особенности офицеров Строительного отряда, которых образование бывало гораздо ниже ими полученного, спивались с круга и умирали преждевременно от чахотки. При Кондукторской школе были довольно хорошие мастерские, где воспитанники образовывались и практически, так что в этом отношении они знали более инженеров, получивших высшее математическое образование в институте. Обучение же кондукторов ограничивалось в математике арифметикой, алгеброй до уравнения высших степеней, геометрией общею и начертательной.

Кондукторская школа была уничтожена по причине, которая, казалось бы, не могла иметь на нее никакого влияния, а именно: по случаю бракосочетания Великой Княжны Марии Николаевны{289} с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским{290}. Для постройки им дворца было выбрано место, на котором стоял дом школы гвардейских подпрапорщиков и юнкеров; а под эту школу предполагалось перестроить дом, занимаемый бывшим тогда главноуправляющим путями сообщения и публичными зданиями графом Карлом Федоровичем Толем. Граф Толь, чтобы сохранить свое помещение, а главное прекрасный сад при оном, которого часть при перестройке полагалось уничтожить, пожертвовал Кондукторскою школою. Она была уничтожена, и в занимаемый ею дом была переведена школа гвардейских подпрапорщиков и юнкеров, где она находится и в настоящее время.

В Военно-строительном училище преподавались: элементарная математика в большем объеме, чем в гимназиях, и лучше начертательная и аналитическая геометрия; архитектура; строительное искусство по части путей сообщения; рисование, черчение, в малом объеме механика и физика и другие гимназические предметы в меньшем еще объеме, чем в гимназиях; истории совсем не преподавалось, так что воспитанник этого училища Мельников, поступивший из оного в Институт инженеров путей сообщения, в первых трех бригадах которого также не учили истории, совсем ей не учился; это не помешало ему быть впоследствии министром путей сообщения.

Воспитанники Строительного училища, числом 120, составляли одну роту и разделены были в учебном отношении на четыре класса. По моим познаниям я мог бы поступить во 2-й класс, но я вовсе не умел чертить, рисовал дурно и не имел понятия об архитектуре, преподавание которой начиналось в 3-м классе, и потому я посажен был в этот класс. Ученье в нем было мне очень легко, и через это я сделался еще ленивее. В рисовании же и черчении я и в училище не сделал успехов, не имея к ним никаких способностей.