Мой воздушный шар

Сова прищурилась, повела головой, но не улетала. Алла Петровна осторожно подошла ближе. Птица выразительно на нее посмотрела.

– Давайте дадим ей мышку, – предложил кто-то из студентов. – Там в столовой есть.

– Тише, ребята, – подняла руку Алла Петровна. – Посмотрите, какая она красивая. Считается, что тот, кто увидел белую сову, проживет долгую и счастливую жизнь.

– Пусть тогда она скажет, сколько нам жить осталось.

– Это же не кукушка.

– Ты можешь голову убрать, а? Дай я сову сфоткаю.

– Оба сейчас получите по кукушке.

Студенты загалдели, и сложно сказать, чем бы это закончилось, но в дверь постучали, и в аудиторию заглянул обеспокоенный мужчина в длинном черном плаще. Он хотел что-то спросить, но увидел сову на окне и всплеснул руками.

– Нашла? – спросил он у кого-то (у совы?). – Ну, я буду внизу.

Мужчина закрыл дверь, а белоснежная птица, еще раз оглядев студентов и кивнув Алле Петровне, расправила крылья и упорхнула.

– Вот видите, – заметила Алла Петровна, – как глобальное потепление влияет на поведение животных.

– А может быть, это волшебство? – предположил кто-то из студентов.

– Вам сейчас не о волшебстве нужно думать, – вздохнула Алла Петровна, – а как сессию сдавать.

– А вы не верите в волшебство?

– К сожалению, детство кончилось, ребята, и волшебство тоже, – ответила Алла Петровна и продолжила лекцию.

– Надо же, какие глаза желтые.

Пока шел дождь, в маленьком университетской столовой в пятом корпусе Люся показывала Юрке видео с сидящей на окне совой.

– По-моему, она на тебя смотрит, – заметил Юра. – Вот-вот, гляди, прямо на тебя.

– Похоже на волшебство, правда?

– Ага.

– Я и говорю. А преподша такая: «Вот, это глобальное потепление».

– Наверное, не без этого, – пожал плечами Юра.

– Каждому по его вере.

– И правда… А ты сейчас на репетицию?

– Ага.

В студенческом театре ставили «Орфея и Эвридику». Люся играла одну из нимф, с которыми Эвридика будет собирать весенние цветы.

– Ой, Юрка, а какой спектакль классный у нас получается! Придешь?… Ну а тебе – дали рецензию? Почему молчишь? – Люся отложила телефон в сторону.

– Нет, – вздохнул Юра, – не дали.

– Почему так долго?

– Не знаю. Васкецов мне все запорет, гад.

– Так почему?

– Не знаю.

Юра заканчивал физфак и писал диплом о каких-то волнах. Понять то, что он писал, было практически невозможно, но слушать его рассказы Люся могла бесконечно. Целый месяц прошлым летом они провели на берегу Волги. Поставили палатку, загорали. Юра рыбачил и сдавал улов Люське, а та вела свои записи. Когда материала для курсовой за день собиралось достаточно, из научной работы варили уху или жарили ее на костре.

Юра же мечтал о межзвездных полетах. В ночной тишине, под треск костра, он пытался объяснить Люсе, что гравитация – это иллюзия землян.

– Ньютону на голову падает яблоко, – терпеливо объяснял он, – его притянула Земля. На первый взгляд, это должно быть понятно, но когда Ньютона спросили, почему тяготение действует к центру Земли и может ли оно действовать наоборот, то он отшутился, что наш мир такой, каким его создал Бог. И вот с этой загадкой ушел в его распоряжение. А теперь человек смог выйти в космос и почувствовал, как исчезают гравитация и масса. И все сошли с ума, ищут какую-то несуществующую частицу, которая берется из ниоткуда и придает массу другим частицам. Строят коллайдеры, чтобы найти ее, а она у них то появляется, то исчезает, дурит всех и вроде как превращает своим появлением энергию в материю и создает мир.

– А может – найдут?

– Не знаю, Люся. Давай допустим, что найдут. Но что они скажут, когда их спросят: «А что, разрешите узнать, придает массу той самой частице, которая придает массу другим частицам?». И тогда опять придется как-то отшутиться.

– И что это значит? – делала круглые глаза Люся.

– А значит это, солнышко, что любая энергия – это пространство без времени, и искать частицу, которая переносит массу – бредовая затея, потому что искать надо механизм, который задает пространству параметр времени. Вот что создает мир. А уже появление времени дает как побочный эффект – массу. Как только энергия обретает свое время и что-то из множества всего вероятно возможного становится реальным, оно заодно и обретает свою массу, его теперь можно измерить и взвесить.

– Значит, надо разгадать, как появляется время?

– Вот именно. И тогда заодно ты поймешь, как появляется масса. Вот где надо искать,       – Юра показал на свою голову, – а не тратить миллиарды на коллайдеры, которые работают только в одной, в уже состоявшейся реальности.

– А нас учат, что любая наука должна быть прикладной и нести пользу.

– Да не вопрос, Люська. Хочешь перемещаться по космосу? Все ищут способ увеличить скорость, а я говорю тебе, что надо сокращать время.

– А Васкецов тебе что говорит?

– А он говорит, что это фантазии и ненаучно. Да я и сам чувствую, что мне такой диплом не подпишут. Хотя, знаешь что? Джордано Бруно тоже бы не подписали диплом про Землю, которая крутится вокруг Солнца, и про бесконечные миры. А Можайскому, который за двадцать лет до братьев Райт хотел поднять в небо первый самолет, не подписали рапорт.