Мой воздушный шар

Мама подошла к тете Фаине вплотную и поводила руками перед ее лицом, а потом повернулась к отцу.

– Ты тоже видишь ее? – спросила она.

– Послушай, я стала замечать необычные вещи и хотела тебе об этом рассказать, – осторожно начала тетя Фая трудный разговор. – Наверное, и ты что-то видела. Я думаю, это связано с тем… о чем ты не хочешь говорить со мной.

– Мы все ее видим, – вместо отца ответила сестра, – ты только ничего не видишь… как обычно.

– Я вижу ее, но как в тумане, – продолжала мать. – Она сейчас говорит что-то?

Мама разглядывала в упор тетю Фаину, но та, конечно, ничего не замечала.

– Не надо. Хотя бы не сейчас, пожалуйста, – попросила Алина.

– Она здесь живет, – съязвила сестра.

– Нет, сейчас! – потребовала тетя Фая. – Ты от меня бегаешь, молчишь. И как бы ни было тебе трудно – тебе станет легче, если ты поговоришь со мной. Не думай, что одна ты лучше разберешься!

– Пусть она уйдет! – потребовала мама, повернувшись к отцу. – Прогони ее!

– Что?.. В чем разберусь?.. Я за вас боюсь сейчас. Давайте я наверх пойду?

– Что ей от Алины надо? – продолжала мать.

– Мама, да перестань же, – попыталась ее успокоить сестра. – Все нормально, ну не надо!

– А я – за тебя беспокоюсь! – ответила тетя Фаина.

Отец двинулся в сторону тети Фаины.

– А я – за вас. Папа, не надо, перестань! – вдруг вскрикнула Алина.

– Папа? – не поняла тетя Фаина и вдруг почувствовала беспричинный страх, а потом – ее бросило в холод. «Да что ж со мной?» – подумала она.

Отец двумя руками схватил тетю Фаину за шею.

– Папа, папа, не надо, отпусти, – сестра вцепилась в отца, пытаясь оттащить его от тети Фаи. – Мама, ну скажи ему, не надо, зачем?

Глазами, полными ужаса, смотрела на нее Алина. И вдруг на своей шее, как сомкнувшуюся петлю, тетя Фаина почувствовала холодные пальцы, которые ее стали душить, наваливаясь сильнее и сильнее. В приступе паники она схватилась за свою шею – не в силах понять, что происходит с ней.

Отец надавил изо всех сил.

Алина закричала – наверное, так же, как и в тот день.

– Прогони ее, прогони! – требовала мать. – Гони!

– Папа, пожалуйста, отпусти, пожалуйста, – умоляла сестра, а потом запрыгнула на спину отцу и принялась душить его самого. Только тогда он ослабил хватку.

Тетя Фаина чудом вырвалась и побежала прочь из дома – не помня себя. «Куда бежать, куда? В церковь, в церковь!» – пульсировало в голове. Запнувшись о лежавший поперек дорожки садовый шланг, который приподнялся прямо перед ней, тетя Фаина, раскинув руки, упала головой на бордюр.

Алина заплакала.

***

– Не многовато ли несчастных случаев для одиннадцатилетней девочки? – проводил глазами машину скорой помощи Хаюмов.

– Вы хотели поговорить с ней? – ответила вопросом на вопрос Елена Витальевна. – Все еще хотите? – и указала на окно второго этажа, из которого Алина смотрела на них, а потом быстро задернула штору.

– Даже еще больше теперь хочу.

Они толкнули тяжелую дверь и вошли в дом. Стояла тишина, где-то в гостиной ходики мерили секунды.

– Тук-тук! – окликнул следователь. – Алина, ты дома? Разреши войти!

Никто не отзывался. Скрипнули старые половицы. Следователь и психолог в нерешительности остановились на лестнице, пока не услышали всхлипывания, а потом вскрик. Взбежав на второй этаж, они обомлели, увидев девочку, висящую в удавке под потолком на крюке от люстры.

– О нет-нет-нет-нет-нет! – ринулся к Алине Хаюмов, схватил ее за ноги и приподнял изо всех сил. – Табуретка! – скомандовал он психологу.

Догадавшись, Елена Витальевна быстро схватила лежавший рядом табурет и помогла Хаюмову снять петлю и уложить девочку на пол. Следователь принялся делать дыхание рот в рот. Алина закашлялась, он приподнял ей голову.

– Слава богу! Этого еще не хватало!

– Что же они с тобой наделали, бедная девочка, – склонилась над Алиной психолог. – Никита Максимович, принесите, пожалуйста, горячего чаю, внизу на кухне.

Засуетившись, следователь побежал вниз.

– Зачем вы?.. – с трудом спросила Алина.

– А ты – зачем?

– Кто… вы?