Читаем Мой взгляд на будущее мира полностью

Впервые я посетил Америку в 1962 г. В те годы экономика Европы с трудом оправлялась после войны, Британия перестала быть великой мировой державой, Китай был отсталой страной третьего мира. Америка пребывала «на коне», и все американцы, с которыми я встречался, отличались самоуверенностью. Британцы передали им мантию властителей мира. Поскольку обе нации говорили на одном языке, между ними не было никакого раздора. Британцы понимали, что они больше не в состоянии тягаться силами с американцами. Американцы спасли их от немцев, но за определенную цену, и этой ценой стало крушение империи и утрата земель: все британские земли и активы в Америке перешли в собственность США или были проданы, чтобы заплатить за оружие и старые корабли, которые были нужны британцам для сопровождения своих конвоев в Атлантическом океане. Таким образом, Британия смирилась со своим закатом и не пыталась оспаривать превосходство американцев.

Отличие нынешней ситуации в том, что американцы не будут так просто мириться с превосходством китайцев. Хотя, безусловно, они не могут не видеть в лице растущего Китая потенциального противника, сдерживать которого будет очень и очень непросто. К 2035 г. Китай обгонит США по размеру ВВП и нарастит достаточный военный потенциал, чтобы ограничить их доминирование в западной части Тихоокеанского региона. Это будет весьма значительным изменением в глобальной расстановке сил. Когда немцы бросили вызов мировому порядку, развязав войну в Европе, англичане вместе с американцами сумели остановить их. Смогут ли американцы каким-то образом остановить китайцев, возможно с помощью японцев? Я сомневаюсь в этом. Японцы не захотят участвовать в противостоянии с Китаем и превращать его в смертельного врага на всю жизнь. На месте страны с населением в 130 млн человек было бы неблагоразумно настраивать против себя гигантского соседа с населением в 1,3 млрд. Кроме того, японские и корейские бизнесмены активно инвестируют в китайскую экономику, которых она привлекает дешевыми средствами производства и огромным рынком. Таким образом, американцам, скорее всего, придется делиться: жить самим и давать жить другим. В то же время, несмотря на тесные экономические связи с Китаем, японцы и корейцы захотят сохранить военные связи с Америкой. Я прогнозирую, что отношения между США и Китаем станут самими важными двусторонними отношениями XXI века. Мир и сотрудничество между этими двумя гигантами принесут в Азию стабильность, а столкновение между ними крайне маловероятно, поскольку обе страны являются ядерными державами. Конфликт, на каком бы уровне он ни начался, обречен на эскалацию, и проигравшая сторона в конце концов будет вынуждена прибегнуть к ядерному оружию. Это станет началом конца. Поэтому обе стороны будут делать все возможное для того, чтобы избежать даже мелких конфликтов. США, хотя и продолжая совершенствовать свои военные технологии, должны помочь Китаю интегрироваться в мировое сообщество и начать играть достойную роль в формировании международного порядка. Тогда Китай осознает себя гражданином мира и сочтет целесообразным признать не только свои права, но и обязанности.

Став мировым лидером, в первое время Соединенные Штаты были склонны действовать высокомерно и даже грубо. Британцы правили своей империей на протяжении более чем 200 лет и преуспели в этом. Один индийский госслужащий, работавший еще при англичанах, как-то признался мне, что его всегда удивляло, как 200 британским чиновникам и офицерам удавалось управлять 200 млн индийцев. Так было во времена расцвета Британской империи. После Второй мировой войны Британия уступила свое место Соединенным Штатам. Однако у американцев не было опыта поддержания мирового господства, поэтому они принялись агрессивно защищать свое новое положение в мире.

Дух проповедничества, свойственный американской внешней политике и сегодня, является в какой-то мере следствием этой неопытности. После терактов 11 сентября они неблагоразумно вошли в Афганистан и попытались построить там демократическое государство, игнорируя тот факт, что в этой стране на протяжении последних 30–40 лет не было государственности. С момента свержения в 1973 г. последнего правителя, короля Мухаммеда Захир-шаха, Афганистан представлял собой неуправляемое скопище множества враждующих племен. Как склеить эти мелкие осколки? Едва ли это возможно. Еще 100 лет назад Редьярд Киплинг в своем стихотворении «Британские рекруты» писал:

Но коль ранен ты и ушла твоя часть, —Чем под бабьим афганским ножом пропасть,Ты дуло винтовки сунь себе в пасть,И к Богу иди-ка служить[4].
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное