Мой XX век: счастье быть самим собой

В героях «Цемента» много рационалистического, головного. И этот недостаток Гладкова, его творческую неспособность создания «живых» людей был замечен уже в то время. Глеба Чумалова А. Фадеев, например, относил к тем типам «так называемого железного коммуниста в кожаной куртке или без нее, с челюстью железной, или не совсем железной, но около этого», которые были уже намечены в литературе: «Глеб Чумалов воплощает в себе огромную волю рабочего класса к строительству социализма, но своих брюк брусничного цвета с искрой у него нет – в этом его слабость».

Этот пример с Гладковым достаточно убедительно показывает, как необъективна буржуазная критика не только в своей полемике по общим эстетическим вопросам искусствознания, но и в оценке отдельных произведений. «Объективизма», о котором так любят говорить буржуазные эстетики, они отнюдь не проявляют. И не только тогда, когда речь идет о современном советском искусстве, но и о классике. Именно здесь – те далекие подступы, с которых начинается атака на социалистический реализм.

Основная тенденция в «изучении» русской литературы XX века заключается в том, чтобы представить дооктябрьскую литературу как ее «вершину», а послеоктябрьскую – как ее «деградацию». В толковании буржуазных литературоведов Октябрьская революция предстает как «историческая несправедливость», уничтожившая русскую литературу. Нападки на коммунистическую идеологию сказываются и в захваливании формалистических поэтических школ первых лет революции и в рекламировании некоторых писателей, поэтов, далеких от передовых идей своего времени, в частности, Ф. Сологуба и его «Творимой легенды»; в то же время лучшие произведения того времени иронически называют «политической беллетристикой». В том же «Словаре русской литературы» Харкинса говорится, что «доктрина социалистического реализма практически вытеснила другие художественные течения в пользу поверхностного, натуралистического реализма и вызвала появление стереотипных героев и очень часто поверхностного сентиментализма». Все, что не подходит под представление буржуазных критиков о социалистическом реализме, выводится ими за его пределы. Романы К. Федина, например, «не относятся» к социалистическому реализму потому, что его острый интерес к психологическим переживаниям человека, к диалектическому показу игры света и теней в душевной жизни героев, якобы противоречит марксистской теории литературы. Особенно яростным нападкам русская советская литература подвергается со стороны В. Сечкарева, рассматривающего ее как «развитие по нисходящей линии во всех жанрах». Не удивительно, что «Тихий Дон» М. Шолохова для него всего лишь «сухой перечень событий», а «Хождение по мукам» А. Толстого, «несмотря на несколько удачных отдельных сцен, в целом не убедительно». «Герои всех романов новой России, – пишет В. Сечкарев, – четко разделены, в зависимости от социального происхождения, на хороших и плохих. Попытки смотреть объективно в этом отношении чрезвычайно редки. Чисто человеческие, индивидуальные конфликты отсутствуют полностью».

Поэтому нет ничего удивительного, что после такой операции с фактами истории советского искусства один из наиболее активных ревизионистов саркастически назвал литературу социалистического реализма «теоретической и практической пустотой».

А ведь советская литература известна всему миру. Горький, Шолохов, А. Толстой, Маяковский, Фадеев, Федин, Н. Островский и др. переведены на многие языки мира и пользуются огромной популярностью. Не случайно пришла такая популярность. Советские писатели прославляют человека, его любовь к труду, его стремление к миру, ненависть к войне. И эти идеи близки и дороги всему прогрессивному человечеству. Поэтому только фальшивым можно назвать утверждение тех, кто относит социалистический реализм к теоретической и практической пустоте. Плодотворность или несостоятельность того или иного направления в искусстве надо определять по его вершинным достижениям. Только в этом случае возможен научно обоснованный вывод.

На все эти размышления наводит книга А.И. Метченко «Кровное, завоеванное». Книга, повторяю, острая, полемичная, актуальная. Бесспорна серьезность и глубина многих положений и выводов ее. Неоценимы заслуги ученого и писателя, создавшего ее. И недаром эта книга пользовалась и пользуется такой популярностью, а автор ее увенчан Государственной премией СССР» (Москва. 1977. № 3).

Часть седьмая ДВЕ НЕДЕЛИ В КАНАДЕ (Март 1989)

1. Монреаль