Мой XX век: счастье быть самим собой

– Вот меня тут мистер Гордон Тернер расхвалил слишком, мне стыдно стало. И я считаю, что писатель должен пройти не только огонь и воду, но и медные трубы тоже. Вы знаете, что такое медные трубы. Если писатель прошел медные трубы, то есть фанфары, звон оркестра, если он выдержал испытание похвалой и сохранил сам себя – испытание известностью, испытание славой, испытание деньгами, испытание, словом, многими вещами, то есть прошел медные трубы, – то он, может быть, станет писателем настоящим. Очень многие, имея талант и здоровье, не выдерживают третьего условия – медные трубы – и становятся не писателями, а чем-то таким непонятным. В прежние эпохи не нужно было того условия для писателя, которое упомянула Кристиана Ганнарс, это мужество («Те, которые не могут быть отважными, не должны быть писателями» – вот что сказала Кристиана Ганнарс. – В. П.). Сейчас нам без мужества и терпения невозможно.

Я считаю, что наша литература, русская литература, выдержала испытания очень многим и все же не потеряла совесть и во многом была причиной тех перемен, которые сейчас происходят в нашей стране. Какие перемены? Перемена произошла прежде всего в том, что цензурные запреты если не исчезли совсем, то значительно ослабли. Но трудности писательские исчезли только лишь на малую долю. По-прежнему писателю требуется мужество и в общественном плане, и в личном, и в творческом.

В чем наши разногласия сейчас в нашей советской литературе? И в частности, в русской литературе? Поскольку я пишу на русском языке, я хочу остановиться только на русской литературе.

Наши писатели сейчас очень заметно разделились. Особенно в Москве и в Ленинграде. С одной стороны действуют авангардисты, с другой – реалисты-традиционалисты. Авангард поднял голову не только в литературе, но и в живописи, музыке и во многих других сферах культуры. И порой очень трудно удержаться на плаву, поскольку у нас сейчас авангардистам полная свобода предоставлена, и писателям серьезным, реалистам, порой очень трудно приходится. Я отнюдь не хочу сказать, что среди авангардистов нет людей талантливых. Но, к сожалению, авангардисты ведут себя слишком агрессивно. Большинство наших литературных журналов находится под влиянием именно этих сил. Так вот странно перестройка коснулась наших журналистских и писательских дел. Меня спрашивали, что волнует сейчас писателей советских, русских в частности. Писателей настоящих тревожит то же самое, что и раньше. Таких писателей в общем-то не стоит призывать перестраиваться. Они сами перестроятся и сами сделают все, что нужно. У нас очень в моде сейчас так называемая ретроспективная литература, эмигрантская литература. Я имею в виду эмигрантскую авангардистского толка. Но вместе с авангардистскими и прочими «истами» печатаются и такие писатели, как Иван Шмелев. Ну, насчет Набокова не знаю. Я его не очень люблю, хотя и признаю его за большого писателя. У нас он сейчас в большой моде. Это хорошо, что сейчас многое печатается из того, что не печаталось раньше. Но, на мой взгляд, далеко не все высокохудожественное. К чему такая торопливость, которую проявляют некоторые журналы: лишь бы напечатать что-нибудь эмигрантское.

Меня лично интересует тема историческая. Я пишу книгу о раскулачивании, которое произошло в конце 20-х и в 30-х годах. И еще меня и моих друзей интересует тема экологии. Приходится откладывать рукопись романа и браться за статью в надежде, что таким путем можно быстрее добиться утверждения своих мыслей в общественном сознании. Нельзя откладывать то, что прямо стучится в сердце, нельзя молчать, когда происходит на твоих глазах что-то неправильное, порой ужасающее.