Моя автобиография

На заре карьеры мы играли с «Ковентри» в Кубке Англии на «Олд Траффорд» после того, как выбили «Ман Сити» в третьем раунде. За неделю до матча я поехал посмотреть игру «Ковентри» против «Шеффилд Уэнсдей». Вы не поверите, как плох был «Ковентри». Мы с Арчи Ноксом беззаботно вернулись домой. И знаете что? «Ковентри» великолепно сыграл с нами на «Олд Траффорд». Команды, приезжавшие к нам, часто представали в другом свете: другая тактика, другая мотивация, все другое. С тех пор я научился готовиться к домашним играми, исходя из лучшего, на что способны соперники: лучшая тактика, лучшее выступление. И делал все, чтобы этого все равно не хватило.

Лучшие команды приезжали на «Олд Траффорд», пытаясь нас напугать. Особенно «Арсенал». «Челси» — в какой-то степени, зачастую — «Ливерпуль». «Сити» с приходом шейха Мансура тоже приезжал с заметно возросшими амбициями. Как и команды, которые тренировали экс-футболисты «МЮ». Например, парни из «Сандерленда» Стива Брюса не робели на нашем поле.

За долгую тренерскую карьеру у меня выработался иммунитет против перешептываний и слухов, ходивших вокруг моих коллег, после трех поражений подряд. Успех оградил меня от СМИ, требовавших расправы. Они добирались до других, но не до меня. Это придавало мне сил в раздевалке. Плюсы касались и футболистов. Если тренер не уйдет, останутся и игроки. Тренеры и персонал сохранят работу, потому что тренер никуда не уходит. Стабильность. Постоянство. Редкость в современном футболе. В плохие времена мы не паниковали. Нам не нравилось происходящее, но мы не паниковали.

Мне нравится думать, что мы чувствовали дух игры. Йохан Кройф в 90-е сказал мне:

— Ты никогда не выиграешь Кубок чемпионов.

— Почему?

— Ты не жульничаешь и не покупаешь арбитров.

— Если это напишут на моем надгробии, я согласен.

Профессиональный футбол требует жесткости, и я рано научился ей. Возьмите Дэйва Маккая[106]. Я играл против него в 16 лет. В то время я числился в «Куинз Парк», где выступал за вторую команду. Дэйв только вернулся после перелома пальца и играл за дубль «Хартса». В то время у них была великая команда.

Я играл левого инсайда, он — правого полузащитника. Я посмотрел на него на разминке: огромный, с бычьей грудью. Как только я получил мяч, он влетел в меня. В матче резервных команд.

Я подумал, что не выдержу. В следующем эпизоде я сбил его. Он спросил: «Ты хочешь доиграть до конца?» «Ты первый сбил меня», — заикался я.

«Я отобрал мяч, если я собью тебя, ты узнаешь об этом».

Он напугал меня. А я никого не боялся. Легендарный игрок с невероятной аурой. У меня в офисе висела его фотография, где он схлестнулся с Билли Бремнером[107]. Как-то я рискнул и дерзко спросил его: «Ты тогда победил?»Я был на «Хэмпден-Парк», когда они собрали лучшую шотландскую команду в истории, и Дэйв не попал в нее. Все возмущались. Я могу критиковать свою команду публично, но я никогда не бичевал отдельных игроков перед прессой. Болельщики имели право знать, что я недоволен игрой. Но не кем-то отдельно. Я научился этому у Джока Стейна. Я постоянно спрашивал его обо всем. В «Селтике» он вел себя настолько смиренно, что это почти раздражало. Я спрашивал его о Джимми Джонстоне или Бобби Мердоче, ожидая, что он похвастается выбором состава или тактикой, но Джок лишь говорил: «О, малыш Джимми в прекрасной форме». Он никогда не хвалил себя. Я хотел, чтобы он хоть раз сказал: «Хорошо, что я решил сыграть 4-4-3, и это сработало». Но Джок слишком скромен, чтобы сказать такое.

Фото Маккая и Бремнера, висевшее в кабинете сэра Алекса

Джок пропустил американское турне «Селтика» из-за автомобильной аварии, и Шон Фэллон отправил домой трех игроков за нарушение дисциплины. «Я сказал Шону, что не поступил бы так», — ответил Джок, когда я надоел с вопросом о его гипотетическом решении. «Поступая подобным образом, наживаешь кучу врагов».

— Но болельщики поймут, — спорил я.

— Забудь про болельщиков. У этих футболистов есть матери. Ты думаешь, мать поверит, что виноват ее сын? Их жены, братья, отцы, подруги — ты отворачиваешься от них. Реши проблему в офисе.

Порой лед работает не хуже пламени. Когда Нани заработал красную карточку в матче на «Вилла-Парк» в 2010-м, я не сказал ему ни слова. Я оставил его мучиться. Он смотрел на меня в поисках капли успокоения. Я знал, что он не хотел делать то, что сделал. На ТВ я назвал его действия наивными, сказал, что он не подлый игрок, но раз пошел двумя ногами, то должен получить прямую красную. Он не нанес серьезной травмы. Я лишь объяснил, что он совершил ошибку в отборе, потому что, как и все, подвержен эмоциям.