Моя безупречная жизнь

– Это больше похоже на реальность.

– А ты не думаешь, что я мог бы делать все это, живя по соседству с тобой?

– Наверное, мог бы.

Рядом с ним было так же комфортно и уютно, как в любимой старой футболке: стоит только натянуть ее на себя, и сразу вспоминаешь, почему она всегда была любимой.

– Только это такой себе побег. Все сразу догадались бы, где меня искать, поскольку знали бы, что мы – друзья.

– Тогда придется делать вид, что мы незнакомы. Будем дружить втайне ото всех и ходить друг к другу в гости только через секретные ходы и двери.

Джеймс говорил в шутку, но уж очень это напоминало мою теперешнюю жизнь. Даже в своих мечтах о будущем я была одна.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Джеймс, словно прочитав мои мысли.

– Делаю что?

– Решаешь чужие проблемы. Заставляешь себя находиться рядом с людьми, которые предали тебя. Ведь ты таким образом бередишь старые раны.

Когда я только начала этим заниматься, мне хотелось прикоснуться к своей прошлой жизни, которая была прочно связана с бывшими друзьями. Общаться с ними было так привычно, но я быстро поняла, что больше никогда не стану одной из них, да я уже и не хотела. Они отгородились от меня; ничего уже не будет так, как прежде. Чего я действительно желала – это повернуть время вспять, чтобы осколки моей разбитой жизни вновь сложились воедино. Решение чужих проблем не помогало решить мою собственную, но давало возможность отвлечься. Осознание того, что у других тоже случаются неприятности, что не одна я страдаю, приносило облегчение, как спрятанный в карман листок бумаги, хранивший чей-то дурной поступок. Вникая в чужие дела, помогая другим, я ненадолго, хотя бы на несколько мгновений, забывала о своей беде.

Я хотела ответить Джеймсу, но тут мое внимание привлек свет фар.

– Погоди, – сказала я, опуская ладонь ему на плечо. – Смотри.

К дому подъезжала машина. Хотя ее окна были закрыты, я слышала, как в салоне пульсирует музыка. Прежде чем машина растворилась во тьме гаража возле дома, я успела сфотографировать номера.

Через некоторое время из темноты появился мужчина. Было трудно его разглядеть, но, судя по коренастой фигуре, это был не наш двойник. Громкая музыка в машине, расслабленная поза и свободные неторопливые движения – все говорило о том, что незнакомец молод. Он включил телефон, и в свете экрана я увидела крутой лоб и шею, мощную, как у регбиста. На парне была футболка-поло, сверху, зацепившись дужкой за ворот, висели солнечные очки.

Светящийся прямоугольник экрана проплыл, покачиваясь, в темноте. Парень подошел к боковой двери и скрылся в доме. Внутри зажглась лампа, потом – другая. Мы следили за его передвижениями, завороженно глядя на окна, которые то вспыхивали, то потухали, маня нас.

Мне потребовалось несколько дней, чтобы узнать имя парня в футболке-поло. Для этого я сначала заключила сделку с одноклассницей Аналисой Хименес: за небольшую услугу я пообещала достать ей альбом ее любимого певца Нико Смита, который вот-вот должен был появиться в продаже. Менеджер Нико Смита был другом семьи Полины Вильямс – еще одной моей одноклассницы, которая согласилась помочь мне, если я раздобуду ей пригласительные на художественную выставку, куда билетов уже было не достать. Выставку курировал сосед Адама, так что мне пришлось написать Адаму, и так далее и так далее.

Договорившись с Аналисой, я отправила ей фото номеров машины и попросила их пробить. Отец Аналисы был одним из самых известных адвокатов Восточного побережья и имел доступ к базе автомобильных регистрационных номеров. Аналиса отправила запрос помощнику отца, и тот узнал имя и адрес владельца.

Его звали Иэн Гудджой, и, согласно адресу, он проживал в том самом особняке. Он руководил благотворительным фондом под названием «Светлое будущее», который спонсировал программы ликвидации безграмотности. Судя по фото в интернете, ему было около тридцати, он выглядел как студент-переросток, напяливший на себя деловой костюм. Иэн был внучатым племянником Мэрион Гудджой.

«Светлое будущее». Знакомое название.

В биографии говорилось, что Иэн окончил школу Святого Франциска, затем Принстон, после чего вернулся в Вирджинию и основал свой образовательный фонд, поскольку его страстью были вопросы обучения. Ясно. Нормально. Скучно.

Я пролистала сайт фонда в поисках чего-то подозрительного или необычного, но все было стандартно, как у всех. Знакомых лиц среди руководства или рядовых сотрудников я не увидела. Никогда не бывала по указанному адресу, не встречала никого из людей на снимках.

– Итак, у нас есть парень, живущий у престарелой родственницы и владеющий образовательным благотворительным фондом, – сказал Джеймс. – И?..

Мы сидели в школьном дворе во время большой перемены, пытаясь собрать вместе обрывки имеющейся у нас информации.

– Откуда я про них слышала? – пробормотала я.

Может, мама с ними работала? Может, мы бывали на их мероприятиях?

– Привлекает внимание тот факт, что он учился в нашей школе, – заметил Джеймс.

Или, может, кто-нибудь из одноклассников работал волонтером в его фонде в день общественно-полезного труда?