Моя безупречная жизнь

– Ты без Люс? – заметила Рут, спуская на нос солнечные очки.

– Сегодня без, – ответила я.

Рут переглянулась с Мэриан, потом сказала:

– Жаль.

Я была слишком взвинчена, чтобы поддерживать беседу, поэтому молча потягивала ледяной чай и следила за надувным лебедем, покачивающимся на воде в изумительном бассейне Сесиль. Вода была синее неба и такая спокойная, что казалась зеркалом, отражающим облака.

Может, раз я сбежала, полицейские, не дождавшись ответа, тоже уйдут и наша соседка Сьюзан вернется к своим дневным телепередачам. Тогда я торжественно подъеду на велосипеде к дому. Мама в это время уже будет возиться на кухне, раскладывая по тарелкам еду, взятую на вынос. Как будто ничего не случилось. Все обнулится.

– А ты бы когда-нибудь сделала это? – спросила меня Рут.

У меня сердце ушло в пятки.

– Что?

Рут бросила на меня удивленный взгляд.

– Легла бы под нож?

Я облегченно выдохнула. Они обсуждали Кару Хатчинсон, которая предположительно сделала ринопластику.

– Ни за что. – Я пыталась говорить спокойно и ровно.

– Хорошо тебе, – поморщилась Рут. – Ты родилась с безупречной кожей и без единого лишнего волоска на теле. Можешь обжираться трое суток подряд и все равно будешь выглядеть, как лицо бренда натуральной косметики.

В обычное время я с благодарностью приняла бы комплимент, но сегодня мне было слишком тревожно, чтобы оценить его.

– Я бы хотела изменить себе нос, – сказала Слоун. – Он такой большой.

Мне всегда казалось, что у Слоун красивый нос.

– Мне мама обещала оплатить лазерную эпиляцию, – сказала Сесиль.

– Ну так делай поскорее, – посоветовала Рут. – Морган избавилась от моноброви и говорит, что это не так уж больно.

– Еще ей колют ботокс, – вставила Слоун. – Она уверяет, что инъекции помогают избавиться от мигрени.

– Видимо, поэтому она корчит такие странные рожи, когда удивляется? – спросила Сесиль.

– Наверняка она использует его в лечебных целях, – сказала я. – В нашем возрасте не бывает морщин.

Они словно не слышали.

– Кстати, о волосах. Вроде бы Нина начала высветлять волосы на руках после того, как услышала, что Люк назвал ее мохнатой, – сказала Рут.

– Жестко, – заметила Сесиль. – Но у нее и правда волосатые руки.

Втайне я ненавидела такие разговоры. По идее, их целью было высмеять недостатки других и самоутвердиться за чужой счет, но я после подобных обсуждений чувствовала себя еще более неуверенно. Неужели за моей спиной говорили то же самое обо мне?

Пока они обсуждали плюсы и минусы восковой эпиляции, я заглянула в телефон. По-прежнему не было ответа ни от родителей, ни от Люс.

– У тебя все в порядке? – спросила Мэриан, пока остальные продолжали разговор. – Ты какая-то непривычно молчаливая сегодня.

– Все нормально. – Я слабо улыбнулась. – Так, с мамой повздорили.

Это была железобетонная отмазка, не требующая никаких дальнейших объяснений, поскольку с мамами ругались все.

– Тебе надо искупаться, – посоветовала Мэриан, вставая с шезлонга. – Сразу повеселеешь.

Я и глазом моргнуть не успела, как она уже прыгнула в бассейн. Через несколько секунд Мэриан вынырнула из воды, ее длинные белокурые пряди покачивались у нее за спиной.

– Залезай. – Она поманила меня пальцем. – Дай мозгам отдохнуть.

Наверное, она была права. Я заставила себя улыбнуться и плюхнулась в бассейн следом за ней, наслаждаясь прикосновением холодной воды к коже. Мэриан уже оседлала надувного лебедя и отжимала волосы. Я немного проплыла, затем перевернулась на спину и позволила воде качать меня. Тихий плеск заглушал голоса подруг – они были рядом и в то же время где-то далеко. Я лежала на воде, любуясь проплывающими надо мной облаками, и на мгновение мне показалось, что все будет хорошо.

Не знаю, сколько я так дрейфовала. Какое-то время. Потом на меня упала тень, закрывая солнце. Послышался встревоженный голос. Прозвучало мое имя.

Вынырнув, я увидела стоящую на краю бассейна домработницу Сесиль.

– Мисс Хана, – сказала она, – к вам пришли.

Все вдруг замолчали. Не было слышно завывания сирен, никто не кричал, но атмосфера резко изменилась, в воздухе повисло напряжение. Я растерянно огляделась, но никто ничего не говорил.

Все пристально следили за каждым моим движением: как я вылезла из бассейна, схватила полотенце и прошла за работницей в дом. Мои мокрые следы мгновенно испарялись на горячем полу, как будто меня тут никогда не было.

На кухне меня ожидала мамина помощница Клаудия, она что-то быстро печатала в телефоне. При виде меня лицо у нее исказилось.

– Что случилось? – спросила я.

Клаудия была хорошенькой и деловитой девушкой, с волосами, схваченными в конский хвост, который весело покачивался при каждом ее движении. Казалось, на каждый вопрос у нее заранее заготовлен ответ. Сегодня она впервые выглядела так, словно не знала, что сказать.

Клаудия убрала телефон в сумочку:

– Давай для начала я отвезу тебя домой.

Поездка прошла словно в тумане. Помню, как за нами закрылись ворота, когда мы покинули подъездную дорогу перед домом Сесиль. Как я снова спросила Клаудию, что случилось. Она замялась, но ответила:

– Это из-за твоего папы.

Папа? Я растерялась, и у меня упало сердце.