Моя безупречная жизнь

Люс не пришла в школу ни на следующий день, ни через день. Это все, что я помню. Я ходила по школьным коридорам, будто в тумане, не в состоянии сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. Вокруг болтали мои друзья. Возможно, они спрашивали, все ли у меня в порядке. Наверное, я им что-то отвечала, хотя не помнила ни слова. Я думала только о фигуре на тротуаре, о лице, мелькнувшем в свете фар перед тем, как я потеряла управление. Посмотрела ли она на меня? Видела ли я ее глаза?

Через три дня после аварии, вернувшись из школы, я увидела, что у нас работает телевизор. В этом не было ничего особенного; он постоянно был включен, даже когда его никто не смотрел. Мама уехала по делам. Джини чистила плиту. Корреспондент на экране рассказывал о висящем в воздухе смоге от лесных пожаров на западе. Без всякого предупреждения у меня к горлу вдруг подступила тошнота, и я еле успела склониться над раковиной. Меня стошнило одним желудочным соком.

– Что с вами, мисс Хана? – спросила Джини.

Но я, не в силах ответить, кинулась наверх к себе, по дороге чуть не налетев на Зака.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – с трудом выдавила я и захлопнула за собой дверь.

В тот вечер родители обнаружили повреждения на машине.

Все началось с ссоры. Они редко конфликтовали, поэтому, услышав ругань, я удивилась, вырубила музыку в наушниках и стала прислушиваться к приглушенным голосам за дверью.

– Ты что-то скрываешь? – спросила мама.

– Ничего. Понятия не имею, что случилось.

– Но это же твоя машина.

– Повторяю, я не ездил на ней больше недели, – сказал папа.

– Может, кто-то из персонала?

– Вряд ли. У всех есть свои автомобили.

– Но если это сделал не ты, тогда кто?

Стало тихо. Потом в мою дверь постучали.

Все эти дни я обдумывала, как объясню родителям, что произошло. Обычно я врала легко, но в этот раз отвечать на вопросы оказалось неожиданно непросто.

Я сразу призналась, что брала машину. Сказала, что Люс попросила срочно приехать, потому что ее собаку стало тошнить и надо было скорее отвезти ее в ветклинику. В этот момент ее родителей не оказалось дома, и на телефон они не отвечали. Люс не решилась вызвать такси, поскольку вряд ли бы кто-то согласился посадить на заднее сиденье больного питомца. Если бы дело не было срочным, я бы ни за что в жизни не взяла машину без спроса. На обратном пути я случайно задела оленя, вышедшего на дорогу. Не пострадала, но испугалась. Вернувшись домой, хотела все рассказать, но побоялась признаться.

«Понимаю, что не подумала и совершила глупость, больше так не буду. Извините, пожалуйста», – завершила свой рассказ я.

Лица родителей смягчились. Мы обнялись. Они заставили пообещать, что я больше никогда так не поступлю, и простили меня. Сказали, что машину починят и все останется в прошлом. Родители были рады, что я не пострадала, и даже гордились мной, ведь я не оставила подругу в беде, а помогать другим – это важно. От их слов меня замутило.

Машину не отдали в ремонт. Она стояла в гараже и служила постоянным напоминанием о том, что я натворила. Даже укладываясь спать, я ощущала ее присутствие внизу, под собой, – эту гниль, которая завелась в основании здания. Мне казалось, что с каждым прожитым днем она все дальше и дальше расползалась по дому.

Последующие дни были ужасными. Я не могла ни есть, ни спать. Стоило закрыть глаза, и передо мной вспыхивал свет фар, и в этом свете я видела ее взгляд. Ложь родителям легла дополнительной тяжестью на мои плечи. Это был слишком серьезный обман, чтобы забыть о нем. Я боялась случайно проболтаться, поэтому постоянно держала всю историю в голове, обдумывала каждое свое слово, каждую деталь рассказа, пока он не стал гладким и правдоподобным.

Мама озабоченно посматривала на меня. «У тебя измученный вид, все ли в порядке?» – спрашивала она.

Мне хотелось им рассказать, но каждый раз, уже готовая заговорить, готовая сделать шаг в пропасть, я представляла, как мамино лицо исказится от ужаса. Как она в страхе отшатнется назад, а папа, приоткрыв рот, уставится на меня, словно на чудовище. И я отступала от края, понимая, что никогда не смогу сказать им правду.

– Ты видела новости? – прошептала мне Люс в телефон.

Была глубокая ночь. Я много дней ждала ее звонка. На мои звонки и сообщения она не отвечала, в школе не появлялась. Если бы я сама не сходила с ума от страха, то, наверное, начала бы беспокоиться о том, что с ней происходит. Но я все время пыталась избавиться от мыслей, мучивших меня днем и ночью, и была не в состоянии волноваться еще и за нее.

Телефон дрогнул в моих руках. Меня охватил неизбывный ужас. Я не хотела слышать новости.

– Нет, – выдавила я.

– Нашли женщину.

Я вдруг стала такой легкой, как будто оторвалась от собственного тела.

– Она жива, – сказала Люс, словно прочитав мои мысли. – В больнице в критическом состоянии. Врачи не уверены, что выживет.

Меня затошнило.

– Как ты думаешь… – Она не договорила.

Я схватила чашку с тумбочки, склонилась над ней, но рвоты не было.

Этого не могло быть. Не нужно больше об этом.