Моя бывшая будущая невеста

Я подлетаю к Кирееву, размахиваюсь со всей силы и четко бью в нос, с удовольствием слыша хруст костей. Степан отлетает назад и спиной падает на накрытый стол, валясь с ним вместе на пол и разбивая вдребезги посуду.

Несостоявшийся партнер матерится на чем свет стоит, заливая все вокруг кровью из сломанного носа и пытаясь ее остановить.

— Я предупреждал насчет Теи, Степан, — бросаю напоследок. — Считай, ты еще легко отделался. Не смей к ней приближаться, запомни это. Думать про нее не смей. Иначе я выполню свое обещание.

Краем глаза замечаю, как в нашу сторону уже мчатся охранники, что-то говоря по рации.

— Спокойно, ребят, — поднимаю ладони вверх. — Мы уже уходим, а конфликт улажен. Ведь улажен же, Степан Олегович?

Киреев что-то кряхтит, перемешивая слова с матом, и пытается сесть, задирая голову вверх.

— Не слышу?!

— Улажен. Пошел нахер, Хакимов.

— Вот и чудненько, — беру за руку статуей застывшую Тею, что с ужасом смотрит то на меня, то на Киреева. Тяну малышку за собой, и она безропотно следует, все еще находясь в шоковом состоянии.

Уже в такси по пути домой, сидя на заднем сидении, я внимательно, не скрываясь, рассматриваю и ловлю каждую эмоцию на лице Богини. Ее ладонь вложена в мою, и тонкие пальчики то сжимаются, то разжимаются. Как будто она волнуется. Перевожу взгляд на лицо: Тея, отвернувшись, смотрит в окно. Ее брови сведены к переносице, лицо сосредоточено, как будто она в голове решает самую сложную задачу в ее жизни. Богиня то закусывает, то отпускает из плена нижнюю губу, и, клянусь, если она продолжит так делать, то мне придется попросить таксиста остановиться прямо тут и выйти покурить.

— Спрашивай уже, — выдаю хрипло, поглаживая нежную кожу над запястьем.

Тея переводит на меня суровый взгляд из-под бровей и изучает мое лицо, словно видит впервые. Выражение такое, словно она собирается меня отчитывать.

— Жалеешь? — вырывается у меня, и я на эмоциях с силой сжимаю ее ладонь. Настолько, что Тея охает и пытается вырваться из захвата. Прихожу в себя и ослабляю хватку, снова поглаживая кожу на запястье большим пальцем. — Скажи, Тея, жалеешь?

— О чем ты?

— Его жалеешь? — мне не надо называть имени, она и так знает, о ком пойдет речь. И если она сейчас ответит положительно…Это сломает меня. Именно ее короткое слово из двух букв, а не проблемы в бизнесе.

Но малышка меня и тут удивляет. Она слегка улыбается и отрицательно качает головой, тяжело вздыхая:

— Нет, Давид. Я так понимаю, ты предупреждал Степана, чтобы он соблюдал границы. Он тебя не послушал. Так почему я должна жалеть глупого человека?

Без слов сгребаю малышку в свои объятия и целую в макушку, вдыхая умопомрачительный запах медовых волос.

— Скажи мне, Давид, кто я для тебя? — внезапно интересуется Тея, прижимаясь щекой к моей груди.

— А ты еще не поняла?

— Ответь!

— Ты — мое все, Тея. Моя жизнь, мой воздух. Без тебя меня не будет. Ты — самое важное, самое дорогое.

— Тогда почему, — отрывается от моей груди, поднимает голову и пронзает обвинительным взглядом, тыча в меня пальчиком, — если я тебе так дорога, то ты не сказал, что у тебя проблемы в бизнесе? Почему промолчал, и я узнаю об этом от чужих людей?!

Киреев, чтоб тебя, сука!

— Потому что это сугубо мои проблемы. Тебя они не касаются. Не забивай голову, Богиня. Твои мысли должны быть только о нашей предстоящей свадьбе. И первой брачной ночи.

Тея так мило краснеет, заставляя меня хотеть ее еще больше.

— Может, — рассеянно водит пальчиком по груди, — нам стоит…

Я прерываю ее, зная, что малышка имеет в виду. Снова всякая ерунда лезет ей в голову. Мало я врезал этому уроду Степану! Надо было добавить, потому что теперь из-за этой мрази в голове моей Богини поселились сомнения!

— Не стоит. Даже не вздумай! — делаю самое суровое лицо, наставляя на Тею палец. — Ты выйдешь за меня замуж через неделю, Богиня! Я до одури хочу, чтобы ты стала моей. Навсегда.

Малышка счастливо улыбается, обнимая меня за талию двумя руками и снова пряча лицо на моей груди.

— Я итак твоя, Хакимов. Навсегда. И без штампа в паспорте.

Уже ночью, лежа в постели, на грани сна, я слышу, как Тея бормочет:

— Очень скоро у тебя в бизнесе все наладится, Давид. Все проблемы решатся. Все будет хорошо…

Глава 36

Давид

Наши дни

Я не придал значения тогда этим словам. Хотел спросить, что Тея имеет в виду, но она уже спала.

А через два дня до меня «дошло». Когда я вернулся домой и застал Киреева с Теей в постели. Таким образом она хотела решить все мои проблемы: раздвинув ноги перед несостоявшимся партнером. Только вот мне это нахер было не нужно! Все, чего я хотел от Теи — быть рядом. Быть моей во всех смыслах этого слова. А она плюнула мне в душу. Да и в тот момент, когда я был наиболее уязвим.

Едва я появился на пороге спальни, Киреев обернулся и довольно ухмыльнулся, выплюнув мне в лицо:

— Я всегда получаю свое, Давид. А твоя невеста приглянулась мне с первого взгляда. Тебе следовало мне сразу уступить…

Договорить я ему не дал. Стащил с Теи и начал методично избивать, вколачивая кулак в лицо, превращая его в сине-фиолетовый кусок мяса.