Моя чокнутая еврейская мама

Когда я училась в старших классах, мы с мамой приняли участие в жутком недельном туре по колледжам, что едва не привело к матереубийству на южном направлении шоссе I-95. Каждый, кто ездил со своей мамой в тур по колледжам, наверняка сможет рассказать о доводящей до белого каления клаустрофобии, которая возникает во время недельного пребывания в машине с единственным человеком, куда сильнее заинтересованным в твоем поступлении в колледж, чем ты. Подростковые неврозы вкупе с климактерическими перепадами настроения превращают машину в скороварку для гормонов, готовых взорваться при малейшем намеке на критику. Кстати говоря, могу поспорить, что другие мамы не пытаются установить местоположение парикмахерского салона «Фантастик Сэмс» в каждом университетском городке и не подвергают вас кератиновому выпрямлению волос перед каждым интервью.

Но, оказавшись в кампусе Принстона, я поняла, что не зря страдала. Может, все дело было во внимательном отношении к новичкам, может, в симпатичных университетских парнях, а возможно, в широком выборе закусок, предлагаемых круглосуточным магазином, но я сразу остановила свой выбор на Принстоне.

Я посещала все ознакомительные лекции, которые Принстон устраивал в штате Калифорния, встречалась со всеми выпускниками Принстона в пределах Лос-Анджелеса, готовыми со мной увидеться. Буквально с каждым. Я даже провела целый час с застенчивым урологом, чрезвычайно смущенным разговором о подготовке к медицинской школе со студенткой, интересующейся мочевым пузырем примерно в той же степени, что он музыкальным театром.

Мне еще никогда в жизни ничего так не хотелось, как попасть в Принстон. Буквально каждую свободную минуту я зависала на форумах желающих поступить в колледж, пытаясь оценить свои шансы и принять участие в разговоре сотни невротичных амбициозных подростков на CollegeConfidential.com.

Я истово искала хоть что-нибудь, что дало бы мне преимущество над моим идеологическим противником из чата в Интернете: PrincetonGuy11. Все, что угодно, лишь бы стереть этот самодовольный смайлик человека, имеющего двойное наследственное право поступления.

И когда мама сказала, что такое преимущество мне может дать встреча с человеком из приемной комиссии, неким мистером Боуманом, я ответила: «Отлично. Давай его выследим!» – и, судя по выражению маминого лица, она еще никогда так мной не гордилась. Согласно проверенной информации, мистер Боуман был чемпионом по абитуриентам в области искусства (типа меня), а Принстон как раз только что получил грант в 100 миллионов долларов на искусство, поэтому при принятии решений голос мистера Боумана был более весомым. Мама интерпретировала это следующим образом: «Если ты встретишься с ним и произведешь на него впечатление, считай, что тебя приняли, а если нет, окажешься в Деврае»[13].

Раз уж теперь мы были в одной лодке, мама взяла трубку и набрала номер диспетчерской Принстона (по памяти). Она переключила телефон на громкую связь, чтобы я могла все слышать. Ну а также из-за рака.

– Добрый день… да. Офис мистера Боумана, пожалуйста. Из приемной комиссии. – Для маскировки мама использовала не слишком убедительный южный акцент.

Однако телефонистка из Принстона, с которой мама общалась примерно пятнадцать раз на день, сразу же узнала ее голос.

– Ой, привет, Ким, сейчас переключу.

Раздался щелчок, затем длинные гудки, и мама для порядка еще больше усилила протяжный южный говор.

– Здравствуйте, это офис мистера Боумана.

– Э-э-э… всем привет, меня зовут миссис… Ковергеймер. – Во-первых, фамилия была, естественно, вымышленной. Похоже, производным от фамилии ее гастроэнтеролога доктора Оппенгеймера и слова «ковер». А во-вторых, фамилия Ковергеймер явно не сочеталась с аристократическим южным произношением, которое мама тщетно пыталась изобразить. – Дело в том, что моя дочь подала заявку на поступление в унивегситет в две тысячи одиннадцатом году, и мне хотелось бы знать, когда этот очаговательный доктор Боуман окажет честь пговести в кампусе следующую ознакомительную лекцию?

Мамин план состоял в том, чтобы подгадать нашу ежегодную новогоднюю поездку под расписание доктора Боумана и как бы случайно подстроить встречу с ним в Принстоне. Уж не знаю, как бы нам удалось это сделать, поскольку членам приемной комиссии, по идее, не положено встречаться с глазу на глаз с потенциальными абитуриентами, но, не сомневаюсь, мама наверняка разыграла бы сердечный приступ, если бы это позволило ей остаться с ним наедине в машине «скорой помощи».

– Ой, миссис Ковергеймер… да? В это время года мистер Боуман проводит ознакомительные лекции в южных штатах.

Я вдруг почувствовала укол разочарования. Нет, умом я понимала, что знакомство с мистером Боуманом никак не повлияет на мои шансы поступить в Принстон, но я приобрела нечто вроде наркозависимости, и хорошие новости из Принстона были для меня точно крэк.