Моя чужая

— Он не ожидал увидеть меня там, значит, совсем ничего не знал. Ярослава не глупая. Видимо, она не называла моего настоящего имени на протяжении всех дней. И тем самым спасла не только свою честь, но и жизнь, — произнес я, а внутри все содрогнулось и перевернулось к херам от мыслей и образов, которые начали всплывать в моей голове с участием Ярославы и тех четырех ублюдков.

— Она и правда молодец, — согласился Макс, оглянувшись несколько раз в пределах, — сложила, что к чему…

Интересно, а у Захара до сих пор всплывали в голове эти картины?

Он до сих пор помнит то видео, что когда-то записал ему на флешку прежний Демьян Беляев?

Этот несчастный помнит, как, в каких позах и с какой силой я трахал его невесту?

Я вот помнил…

* * *

Три года назад…

— Максим, ты снимаешь это? — рассмеялся я, поглаживая своей широкой ладонью длинные волосы цвета сочного огня. Они были прекрасны…

Кровать, на которой происходили основные действия видеосъемки, стояла посреди комнаты, позволяя оператору запечатлевать все позы, со всех ракурсов и вообще, откуда душа пожелает. Я лежал, вальяжно раскинув ноги и положив руки за голову, а в это время оператор сие действий держал молоденькую девочку за копну ее волос и методично поднимал ее голову то вверх, то вниз, вырывая из ее горла весьма интимные звуки. Я постанывал, когда ее сладкие нежные губы находились у основания члена, и замирал, когда в ее рту оставалась лишь головка, а затем с нетерпением ждал, когда Макс давал ей время наглотаться воздуха, чтобы снова, зажав ее волосы в кулаке, заставлять сосать как последнюю шлюху.

Это было только начало. Я изнывал от дикого желания, но пока лишь успокаивал себя тем, что еще не наступило время. Еще чуть-чуть подождать нужно, понаслаждаться… у нас впереди весь день, чтобы оприходовать эту рыжеволосую суку.

Я взял повязку с шариком посередине, а затем приподнялся на локтях и сам схватил ее за копну волос, от нетерпения и вожделения поднимая ее бледное личико и заглядывая в ее огромные заплаканные глаза. В них стояла пелена, слезы катились из глаз, смешиваясь воедино со слюной и белесой тягучей жидкостью у уголков рта и подбородка.

— Какая ты красивая соска, — похвалил я и несколько раз хлопнул ее по щеке.

— Ублюдок! — крикнула она, за что тут же получила смачную пощечину, — они убьют вас, мой дядя и мой жених убьют вас! — она зарыдала, пытаясь встать, вывернуться, убежать, — ненавижу, ненавижу!

Макс подошел ближе, наводя ракурс прямо на ее измученное сексуальное лицо.

— Ты уже устала, Лена, — со смешком произнес я, а затем надел на продолжающую кричать девушку этот зажим, полностью затыкая ей ее оттраханный рот, — эта часть нам больше не нужна, ты уже свое отсосала.

Я улыбнулся, чуть опуская ее лицо и заставляя смотреть на мой пенис, заставляя касаться его своими опухшими губами, красными щеками, носом…

— Смотри, шлюшка… он тебя трахает. Вот этот член скоро будет внутри тебя. Несправедливо, да? Делов натворил твой дядя, а трахают группой тут тебя, — ухмыльнулся я, — но и ты ведь сделала свое маленькое дельце, тем самым подставив меня… Думаешь, я не знаю?!

Макс, держа в одной руке камеру, другой бесстыдно лапал грудь Лены, живот, трогал ее киску. Она закрыла глаза, из которых непрестанно текли слезы. Пыталась убрать свое лицо от моего члена, в который я тыкал ее, как тыкают нашкодившего щенка в тапки.

— Это ведь только начало, детка. Мы ведь еще не попробовали тебя изнутри, — с наслаждением протянул я и дернул эту шлюху на себя.

Она жалобно вскрикнула, но этот крик заглушился, едва она уткнулась лицом в мокрую от пота и наслаждений простыню. Ее коленки согнулись, выпятив свою прекрасную попку наружу.

— Начинаем снимать здесь, — сказал я, и Макс тут же навел камеру в непосредственной близости от ее влагалища, — сейчас мы проверим, насколько узкая эта шлюшка. Хорошо ее Захар разработал своей дубинкой?

Макс рассмеялся, и я смочил свои пальцы, а затем ими же принялся растирать ее нежные сухие складки.

— Узкая, я уже попробовал… — прошептал Макс, приближая камеру к моим орудующим пальцам.

Лена что-то кричала, задыхаясь в собственных слюнях, и визжала, я слышал ее охрипшее рыдание, но рукам, связанным за спиной моим ремнем, ее сопротивление приносило лишь нестерпимую боль.

— Боже, какая она узенькая, сладкая, — шептал я, засовывая в нее сразу несколько пальцев и не замечая дерганий и плача, — теплая… Слушай, как хорошо наверное ее трахал Захар? Мы сейчас тоже попробуем, — с ухмылкой сказал я, растирая ее соки по складкам и вновь проникая внутрь уже тремя пальцами.

Рыжая бестия дернулась, душещипательно закричав.

— Кричи-кричи, — произнес Макс, и я улыбнулся, — меня это только возбуждает…

Вскоре трепыхание Лены с ее непрекращающимся рыданием мне надоело. Мне хотелось ее просто трахнуть и закончить на этом к чертям. Слишком уж много времени я потратил на то, чтобы хорошенько разработать ее рот.