Моя чужая

Я замолчала, положив одну руку на ноутбук и водя по ней несколькими пальцами. Ничего не хотелось отвечать, я была замучена подобными вопросами...

Неужели он не понимает, что я до сих пор не отпустила ту ситуацию? Не видит, что я не забыла тот день — двадцать восьмое декабря?! Или просто не хочет видеть?..

— Я знаю, что твой отец хочет внуков, и не устает напоминать мне это при телефонных разговорах, — отрезал он.

— Тебе? — замерла я, — а меня спросить не забыли?!

Демьян посмотрел на меня и остановился, однако на его щеках заиграли желваки. Похоже, Демьян начинал злиться не хуже меня, но тот факт, что они пытаются решить нашу судьбу без меня же, очень злил.

— Ты стала нервная, и даже сейчас злишься на меня. Да, он звонит мне и спрашивает тоже меня. Но я, в свою очередь, спрашиваю тебя, Ярослава. Хотя знаешь, — он вдруг жестоко ухмыльнулся, — я мог давно не учитывать твоего желания!

— Прости? — выдохнула я, обхваченная жаром.

— Сколько раз за эти месяцы я брал тебя, Ярослава? Сколько раз мы занимались любовью без предохранения?

Я стояла, ни жива, ни мертва, возможно, уже понимая, к чему он ведет.

— Оно было, — хрипло прошептала я, — я принимаю таблетки, ты знаешь это…

— А ты уверена, что в упаковке все это время лежат противозачаточные, а не какие-нибудь витамины?

Каждое его слово заставляло сердце сжиматься сильнее, оно ранило меня словно нож. Кровь отхлынула от моего лица, и я побледнела, встречая взгляд собранного Демьяна.

Каждое его слово заставляло сердце сжиматься сильнее, оно ранило меня словно нож. Кровь отхлынула от моего лица, и я побледнела, встречая взгляд собранного Демьяна.

— Вот только я не делал того, о чем ты успела подумать, — прошептал он, впиваясь в меня взглядом, — и мне очень жаль, что ты обо мне такого мнения…

Окинув меня взглядом, Демьян молча вышел из комнаты. Через несколько минут послышался хлопок двери. Я глубоко вздохнула от напряжения, витавшего в воздухе, а его слова так и крутились вихрем в моей голове.

Единственный человек, что хотел бы мне помочь — это мама, но вот способна ли была она помочь — это огромный вопрос. К тому же, она находилась очень далеко и после того, как Ян забрал меня в Россию, виделись мы довольно-таки редко из-за его работы, а одну на родину он меня никогда не отпускал.

Отец давно перешел на сторону Демьяна, даже не находя времени позвонить собственной дочери. Друзей и подруг у меня, как таковых, не было, и дело здесь было не в ограничениях Яна, нет. Отнюдь, он сам указывал мне на это упущение, но я не изъявляла особого желания куда-то выходить и с кем-либо видеться. Даже со своими бывшими одноклассницами и однокурсницами я больше не поддерживала связь.

Я вернулась к словам Яна… Этот напор я смогу выдерживать еще совсем немного. И пока я не дам согласие на брак, видимо, в родном доме меня не особо-то и ждут. Отцу нужна была дополнительная сила, поддержка и стабильность, и все это было в Яне, а точнее, в нашем с ним браке. Ему просто катастрофически необходим наш брак, и я это знала. Но я тянула, и, по всей видимости, недолго осталось. Я больше не могу перечить Яну и откладывать неизбежное, иначе это вызовет бурю вопросов, эмоций и еще большей негативной реакции со стороны обоих глав семей.

Где-то внутри себя я понимала, что так нельзя. Нельзя выходить замуж только потому, что отец хочет укрепить свое положение в обществе с помощью нашего брака и, наконец, хочет увидеть внуков, и нельзя выходить замуж только потому, что Демьян хочет от меня детей, когда я в нем так не уверена…

Хотя где-то глубоко в душе я уже давно отпустила ситуацию и простила Яна, просто я еще не готова признаться себе в том, что после подобного удара могу продолжать любить человека. Мне казалось это неправильным, и я продолжала врать даже самой себе.

А еще, конечно, женщины существа коварные. Но только ни Яну, ни отцу об этом знать никак нельзя. На мое имя был открыт счет с самого моего восемнадцатилетия. Мама, аргументируя траты отцовских денег тем, что покупает отнюдь не дешевые вещи, косметику и прочие женские хитрости, все это время клала большую часть этих средств на мое имя…

За подобными размышлениями прошло еще несколько недель. Все шло своим чередом, но скучать мне было некогда. На улице в конец все растаяло, асфальт был чистым и сухим на радость всем прохожим. Подростки гуляли в кедах, джинсах и ветровке, да и я иногда прогуливалась, пока Ян был на работе.

Вот и двадцать второго марта я вышла из квартиры, и в этот день палящего солнца я встретила Славу. В тот момент, когда я приметила знакомую макушку, Слава уже открывал двери своего черного тонированного автомобиля. Не думая, я окликнула мужчину:

— Слава?

Получилось как-то полувопросительно, однако мужчина тотчас же повернулся на звук. Его выражение лица из спокойного превратилось немного в нахмуренное, однако удивления в его глазах я не обнаружила. Убедившись в том, что он меня узнал, и я действительно не обозналась, я сделала несколько шагов, приближаясь к нему.