Моя (чужая) невеста

— Мы не будем нарушать традиции, — продолжал Лейдульв. — И я хочу, чтобы те из вас, кто вступает в брачный возраст, обратились к Ясноокой с вопросами, если на то есть ваше желание. А затем мы отправимся в трапезную и подкрепим силы. Жизнь продолжается. Мы выполним свой долг, как выполняли его наши предки.

Все одобрительно закивали и один за другим начали выходить из зала. Механически, точно заводная кукла, переставляя ноги и лишь каким-то чудом не наступая на подол платья, Мелисса последовала за ними. Сердце громко стучало. Ей всё ещё не верилось в то, что за Приграничьем в самом деле обитает что-то жуткое и хищное, и лишь оборотням под силу сдержать наступление неведомой опасности. Если бы не они, та уже давно распространилась бы дальше, не пощадив никого.

Мелли казалось, будто она, как в детстве, всего лишь услышала страшную сказку, но на сей раз всё являлось правдой, и прятанье под одеялом не помогло бы ей, как в те безмятежные дни. А хуже всего — не то, что нет возможности покинуть Приграничье в ближайшее время. Хуже всего то, что Арнульву — её Арнульву! — придётся сражаться вместе с остальными, рискуя собственной жизнью.

Мелисса старалась отгонять пугающие мысли, но те, точно назойливые мухи, тут же возвращались снова. Она задержала дыхание, чувствуя, как стискивает рёбра туго затянутый корсет, и отрешённо взглянула на статую Ясноокой, к которой с мольбами об успешном исходе приближающейся войны подходили оборотни. А затем к ней направился Арнульв, шагая с такой уверенностью, словно ничто в целом мире не смогло бы его остановить. Закаменевшая, будто и сама превратилась в статую, девушка не слышала его слова, но знала их содержание. Он задавал своей покровительнице вопрос, ответ на которой должны были услышать двое.

Поначалу ничего не происходило. Арнульв с низким поклоном развернулся и выпрямился. Когда же Мелли уже почти понадеялась на то, что ничего больше не случится, в её ушах вдруг раздался мелодичный женский голос, звучащий подобно перезвону серебряных колокольчиков.

Голос повторял одно лишь имя.

— Арнульв. Арнульв! Арнульв… — звучало на разные лады, и Мелисса смятенно оглядывалась по сторонам, убеждаясь в том, что больше никто того же не слышит. — Однако ты ведь и сама об этом знала, верно? Тебе подсказывало сердце.

«Но я же не оборотень», — мысленно возразила Мелли.

— Неважно. Вы — истинная пара. Ваши судьбы связаны, мне точно известно. А что тебе теперь делать с этим знанием, твой выбор. Смотри, не ошибись с решением! — насмешливо добавила Ясноокая, и голос в голове смолк окончательно.

А потом перед Мелиссой появился Арнульв. Его твёрдый взгляд светился расплавленным янтарём, и в нём она прочла то, что он, разумеется, тоже услышал ответ лунной богини. И теперь ни капли не сомневался и в собственных чувствах, ив том, кто предназначен ему судьбой.

Мелли наверняка знала, что, поскольку в её жилах не течёт волчьей крови, она в силах сопротивляться. А потому может отказаться от него, как когда-то мать Ульвхвата и Руни отказалась от Лейдульва. Руни!

Вспомнив о вчерашнем разговоре, Мелисса поискала глазами дочь предводителя оборотней, но её нигде поблизости не было видно.

А вдруг Руни видела, как Арнульв подходил к статуе? Если она поняла его цель, то, возможно, уже пришла к выводу, что не является его истинной парой. Не наделала бы глупостей!

— Нужно найти Руни! — оставив на потом объяснения, воскликнула Мелли и схватила Арнульва за руку. — Скорее! Мы должны её отыскать!

Первым делом они вернулись в большой зал, но тот уже опустел. Затем бросились к комнате девушки, но там никого не оказалось. Возвратились к святилищу, поспрашивали стоящих там оборотней, но никто не мог сказать, когда в последний раз видел дочь Лейдульва. Даже сам он лишь пожал плечами в ответ. Вся надежда оставалась на Ульвхвата, который обнаружился у дверей трапезной, однако и он ответил, что потерял сестру из виду, поскольку не обязан приглядывать за ней в надёжных стенах замка.

— Где ещё она может быть? — спросила у спутника Мелисса. — Неужели вышла? Если она там…

— Погода портится, — заметил, нахмурившись, Арнульв. — Но сначала поищем ещё немного в замке. Хорошо?

— Хорошо, — отозвалась она и, переведя дыхания, заспешила следом за ним.

Замок оборотней напоминал запутанный лабиринт. Неужели когда-то она здесь замерзала? Мелли почти бежала за Арнульвом, её бросало в жар, а подол платья приходилось крепко сжимать одной рукой, чтобы не упасть, споткнувшись об него. Корсет впивался в рёбра. Заметив, что ей тяжело, мужчина остановился, чтобы дать девушке немного отдохнуть, и привлёк к себе, ласково поглаживая по волосам.

— Почему ты так о ней беспокоишься?

— Руни… — Имела ли она право рассказывать чужую тайну? — Руни хотела спросить у Ясноокой о своей истинной паре и, не получив желаемый ответ, могла сильно огорчиться. А тут ещё и это объявление Лейдульва… Слишком много всего сразу на неё одну.

— Но я не видел, чтобы она подходила к статуе Ясноокой.

— Если она слышала, о чём спрашивал ты, ей не было нужды подходить.