Моя чужая новая жизнь

Зараза! Я придушу мелкого паршивца своими руками. Хотя в глубине души вздохнул с облегчением, убедившись, что Карл не успел угодить ни в какую беду, но это не значит, что я на него не злюсь. Злюсь ещё как. Из-за какого-то мальчишки меня отчитывал перед солдатами гауптман. Да ещё и навязывал мне обязанности няньки. Ночная вылазка Карла в лес почему-то не разозлила его, напротив, Файглю понравилось горячее рвение мальчишки выследить партизан, и он запретил отсылать его домой. Как по мне, так Карл бы уже сидел в эшелоне, следующем на Варшаву. Значит наказать на моё усмотрение и лично заняться военной подготовкой? Отлично, больше никакого снисхождения. Прослежу, чтобы его гоняли по полной. Работать есть над чем. Физической выносливости у него кот наплакал — значит будет тренироваться пока держат ноги. Армейскую дисциплину тоже пусть осваивает. Ну и конечно стрельба. Мне не нужен штурмовик, не умеющий держать в руках автомат. А что касаемо наказания, придётся подумать. Нужно загрузить мальчишку так, чтобы ни сил, ни времени на самодеятельность у него не оставалось.

* * *

— В шести километрах от города в бывшем здании фабрики очаг сопротивления. Возьмите лучших бойцов и выкурите их оттуда, — гауптаман Файль предельно чётко обозначил нашу задачу.

— Есть, герр лейтенант, зададим жару этим иванам.

Я не сомневался, что мои бойцы встретят этот приказ должным образом. Лишь Фридхельм отвернулся, не проявляя ни малейшего рвения. Но мне сейчас не до его воспитания, пусть отсиживается, если хочет. Надо грамотно продумать бой, чтобы с наименьшими потерями взять цель.

Полуразрушенное здание выглядело заброшенным. Хлипкие деревянные ворота с лёгкостью распахнулись, пропуская нас. Во дворе сплошные лужи, наполненные жидкой грязью, кучами насыпан щебень и обломки досок и кирпичей из пробитых стен. Я предупредил ребят:

— Наверху четверо или пятеро русских. И у них пулемёт.

Мы осторожно продвигались вдоль стены, я прикидывал расстояние до цели. Вроде бы, дверь в здание не так уж далеко, но едва я на пробу высунулся из-за стены, как сверху тут же донеслись выстрелы, с глухим стуком врезаясь в кирпичную кладку. Пришлось отбежать обратно и на ходу менять тактику.

— Наступаем двумя группами, мне нужны три человека.

Вызвались почти все. Я наугад выбрал Бартеля и Шмидта, оставив Каспера прикрывать нас из автомата. Фрейтер, Кох и Вербински были отправлены второй группой. Передвигаясь небольшими перебежками, мы использовали как прикрытие всё подряд — огромные кучи строительного мусора, брошенные грузовики. Русские отстреливались, пользуясь преимуществом надёжного укрытия. Если получится снять удачным выстрелом хотя бы одного, у нас будет время продвинуться к этим чёртовым дверям. Пережидая огонь за очередной полуразрушенной стеной, я прислушался — как-то подозрительно всё стихло. Вряд ли мы уложили весь отряд. Возможно, хитрые русские притихли, надеясь выманить нас из укрытия.

— Что, неужто мы их всех перестреляли? — недоверчиво спросил Бартель.

— Они, наверное, звонят в истерике Сталину, — пошутил Шмидт и вдруг коротко вскрикнул, издавая какое-то бульканье.

Я обернулся и увидел, как тяжело он осел на руки Бартелю, прижимая ладонь к окровавленному горлу. Метнулся к нему, прижал рукой рану, попутно соображая, что без толковой перевязки парень долго не протянет. Санитаров естественно поблизости не было, и я чувствовал, как кровь горячими толчками текла сквозь пальцы мои и Бартеля. А русские без дела не сидели — принялись вновь обстреливать нас. Я перехватил автомат и вернулся к месту, откуда хоть как-то можно было взять прицел, успев крикнуть:

— В укрытие!

Краем уха слышал, как Бартель попытался тянуть раненого, приговаривая:

— Держись…

Русские палили в нас без малейшей передышки, я стрелял в ответ, не глядя. С моего места довольно тяжело удачно целиться в нужное окно. Пока не проберемся в здание, взять этих чёртовых большевиков невозможно. Быстро обернувшись, я увидел застывшее лицо Шмидта и растерянное Бартеля. У второй группы дела тоже были не лучше. Фрейтер упал, зажимая рану в животе. Ну всё, пора положить этому конец, я так лишусь всех солдат. Выдав автоматную очередь в оконный проём, где притаились русские сволочи, я выиграл время для Бартеля.

— Бартель, вперёд! Давай, давай, шевелись, я прикрою!

Он быстро пробежал к заветным дверям. Дождавшись удобного момента, пока русский перезаряжал автомат, я бросился за ним, не обращая внимания на то, что по мне тут же открыли огонь. Некоторые пули взметали фонтанчики жидкой грязи прямо под сапогами, но я, петляя зигзагом, всё-таки смог добраться до проёма.