Моя чужая новая жизнь

— Не заслужила она такого. И так жизнь потрепала. Мы ведь как познакомились? Наступали с армией Будённого к Куйбышеву, а там эта контра белогвардейская засела. Идём мы значит тихо, чтоб врасплох их застать. Ночь, степь. Вижу, тень какая-то пытается в придорожных кустах спрятаться. Ну, думаю, сейчас я тебя поймаю, шпион белогвардейский. Гляжу, а это девчонка, лет шестнадцать, не больше. Увидела звезду на моей гимнастёрке и как кинется на грудь. Рыдает, мол, спасители мы. Оказывается, какой-то офицер, что у них в доме остановился, проходу ей не давал, а потом и вовсе пригрозил, что раз не хочет по-хорошему, силой возьмёт своё. Вот и убежала Маруся моя, куда глаза глядят.

— Так может, вы зря считаете что… — осторожно сказала я.

— Да знаю, что примет меня любого! Без рук, без ног, лишь бы вернулся, — вздохнул он. — Только не хочу я, чтобы страдала она. Пусть, вон, детишками занимается. Я ж не дорассказал, как у нас всё закрутилось. В общем, отвоевали мы тогда город. Бои, конечно, шли ожесточённые, не хотела эта контра буржуйская так просто сдавать позиции, но Красная армия всегда идёт до победы. Так было, и сейчас справимся мы с подлыми фрицами, можешь даже не сомневаться. Так вот, ранило меня тогда. Не так серьёзно, конечно, но руку раздробило знатно. Командир мой нашёл в городе толкового лекаря еврея, он то меня и спас от ампутации. В общем, лежу я в палате, вокруг все такие же страдальцы, и вдруг заходит Маруся. Цветы полевые мне принесла, табаку, пирожки. Как увидела, обомлела. Я ей: «Ну, чего ревёшь, дуреха? Видишь, как всё обернулось. Ты жива и я тоже». А она всё ревёт и потом уж призналась, что влюбилась в меня ещё с той встречи в степи и как увидела перебинтованного, так сердце чуть из груди не вылетело.

В другое время я бы впечатлилась этой бесхитростной историей любви среди войны, но сейчас голове крутилось одно — как спасти мою любовь? Я встала, чтобы подбросить в буржуйку дров и вдруг вспомнила, что не проверила его вещи. Я осторожно нащупала под кителем кобуру, молясь, чтобы она оказалась не пустая.

— Вам надо поесть.

Есть, пистолет у меня. Чёрт, ощущение, будто вынесла из супермаркета коробку для пожертвований. Уровень морального падения примерно тот же, но сейчас я не буду об этом думать.

— Пойду посмотрю, что там осталось с ужина.

— Не торопись, девонька, — слабо улыбнулся он. — Хочу побыть немного один. Обдумать всё.

Я тихо вышла, судорожно вдохнув ледяной воздух. Стой, не стой, а раз решилась, надо действовать. Я проверила обойму. Пары патронов не хватает, но будем надеяться, до этого не дойдёт. Хотя, куда там, без боя не обойдётся. Советский боец так просто не сдастся. Даже если я не решусь выстрелить, это сделает Фридхельм или Минс.

— Что, не спится? — добродушно спросил Николай.

— Товарищ капитан попросил меня сменить им повязки, — он чуть нахмурился, и я небрежно добавила: — Говорит, мы же не изверги, в отличие от них.

— Так-то оно так, — кивнул он, пропуская меня внутрь.

Он отвернулся, чиркая спичками. Ну да, нужно же зажечь эту чёртову лампу. Вот он, мой шанс. Я быстро шагнула к нему и приставила пистолет между лопаток: