Моя чужая семья (СИ)

Я забыла напрочь, да и не вспомнила бы, потому что ещё пятнадцать минут назад была слишком зла. Теперь в душе появилась капля благодарности, теперь уже злость на сестру за то, что не говорила мужу о семье! О сестре! О проблемах!

Всего-то дело — ненавязчиво брякнуть. И, вуаля, он оказался не скупердяем. Догадался, и не против помочь!

Эх, Лада… давно могла провернут нечто подобное!

Это же так просто!

Что она там говорила? Только-только начала откладывать, чтобынампомочь? Да за то, как этот мужик её трахал, давно могла выбить для родной, младшей сестры хоть какую-то помощь! Но нет!

Неужто гордость… Ну что ж мы, видимо, люди не гордые… привыкшие просить и унижаться. Плевать что и как, лишь бы помогли!

Снова захотелось во второй раз за день утереть Ладе нос.

— Идём, — протягиваю руку Орлову и киваю на диван.

— Что?.. — он подозрительно хмурится, не понимает.

— Ну у тебя же болит спина, затекла шея. Значит, нужен массаж.

Глаза Алексея округляются. На миг мелькает мысль, что откажется, но нет — послушным телёнком ступает, куда велю.

Шах и мат.

Попробуй после устоять и оставаться таким же животным!

Глава 7

Мои руки скользят по крепкой, широкой спине.

Вверх. Вниз.

Веду кончиками ногтей по коже и понимаю, что это увлекательно, волнующе и интересно — наблюдать, как мускулистое тело реагирует на такие простые прикосновения.

Орлов голоден во всех смыслах. И недоволен.

Я испортила ему ужин, вечер перед телевизором и ещё бог знает что. Но сейчас он уже подо мной.

А круче тот, кто сверху.

Я не стерва, но я зла.

А злость — лучший мотиватор.

Массаж делаю не хорошо, но правильно.

При больнице недолго был кабинет общего массажа, который оказался нерентабельным проектом, но за то время, что Михаил Евгеньевич, местный специалист по этому делу, снимал помещение, а я в нём убиралась, успела набраться опыта. От любопытства и просто чтобы иногда помогать руками, когда массажисту было необходимо по делам, но на них нелепым случаем накладывалась работа. Чтобы не терять клиентов и не закрывать кабинет — он мне доверял самых неприхотливых, практики ради. После отъезда Михаила Евгеньевича кабинет прикрыли из-за отсутствия у меня медицинского образования.

Так что в общих чертах понимаю, на что давить, только руки слабоваты.

Делаю медленно… медленно… Лёша почти мурлычет, а я...хрясьна особенно зажатую мышцу.

— А-а-а, — рычит он.

— У тебя там… заж…

Но договорить не удаётся, Орлов подо мной переворачивается на спину, да так резко и ловко, что не успеваю сбежать, и теперь сижу прямо… на самомглавном, причинном месте!

Он, кажется, невероятно горячим и объективно очень твёрдым, и это не может не волновать. Ощущение, что именноясверху, а не он — даёт контроль и заставляет краснеть.

Никогда не думала, что открою это в себе… странную, иррациональную тягу к власти над мужчиной. Это немного пугает.

Злость, неприятие, даже ненависть — всё растворяется в чувственном моменте. По венам катится горячая субстанция, раскалённая магма. Мне нечем дышать, и я хочу немедленно сбежать отсюда, чтобы не сотворить чего-то лишнего...

Орлов смотрит на меня потемневшими от желания глазами. Его горячие ладони лежат на моих бёдрах. Тяжёлые, алчно подрагивающие.

Сумасшедшее ощущение почти эстетического совершенства картинки!

Красивый мужчина в мнимой власти женщины!

Напряжение обостряется, напряжение возрастает…

Орлов ведёт пальцами выше, к бедренным косточкам.

Глядит с интересом и вниманием. Боится… спугнуть?

Это мне нравится ещё сильнее. Трогает сокровенные струны в душе, и я заворожена и околдована картиной, которая мне открывается. Утопаю в ощущении покоя и кайфа. Я верю, что если захочу уйти — сделаю это...

Орлов едва осязаемо гладит кожу на моём животе, потом его ладони возвращаются на мою задницу — сжимают ягодицы и снова плавно перетекают к бёдрам.

Подаётся вперёд... садится, удержав меня на месте.

От этого движения его член плотно прижимается к моей промежности, издаю глухой невольный стон и зажмуриваюсь, пронзённая новым для меня чувством.

Яхотела,чтобы контакт стал плотнее.

Яхотелаэтого, но теперь страшно от ощущений, которые рождаются во мне. От странных ни на что не похожих волн расходящихся по телу, от чёртовой болезненной пульсации там, где наши тела друг к другу настолько плотно прижаты.

Орлов выдыхает мне в унисон. Его приоткрытые губы чуть улыбаются. Он… тоже наслаждается нашей невинной близостью и игрой, а я готова разрыдаться от двойственности ощущений.

Алексей всё ещё меня держит за бёдра. То заставляет сдвинуться назад, то вернуться обратно, потираясь о него, снова высекая искры из глаз,. Прижимает к себе крепко, крепко.

— Чёрт… — невольно вырывается у меня, а этот дьявол хохочет.

Дьявол склоняется к моему уху.

Дьявол кусает мочку.

Дьявол шепчет: