Моя девочка

Надеюсь, я не подписала себе смертный приговор и на этом не закончится наш маленький грязный секрет.

ГЛАВА 13.

Кира

Я не могла успокоиться. Вся неделя была дерьмовой. С момента звонка Фила я больше его не видела. Я была настолько жалка, что проверяла Лизин список принятых звонков на ноутбуке. Отец ей звонил много, но всегда, когда меня не было в комнате.

Было искушение самой позвонить ему и попробовать еще раз убедить, что это не я дала Артуру свой номер. Но я боялась, что Фил разорвал со мной отношения окончательно, потому что я нарушила его правило.

К пятнице у меня все гудело от напряжения, что написала Лизе эсэмэс, что плохо себя чувствую и не приду на лекцию Артура.

Мне просто хотелось хоть немного расслабиться под долгим душем, а потом заснуть и дня три не просыпаться, чтобы чуть-чуть притупить боль.

Я открыла дверь в нашу комнату и замерла, уловив знакомый запах. Я моментально увидела его, спокойно сидящего в кресле Лизы за ее столом. Он выглядит как король на троне, закинув одну ногу на другую, в деловом костюме, сплетя пальцы рук перед собой.

— Филипп Андреевич, — задыхаюсь я, радуясь и удивляясь тому, что он в нашей комнате. Во рту сразу пересыхает. Я застываю на месте, не в состоянии отвести взгляд от расстегнутых пуговиц на его рубашке и обнажившейся груди. — А Лизы еще нет… она э-э… на лекции…

Но почему ты здесь? Почему ты мне не позвонил?

— Я знаю, где моя дочь. Она оставила для меня ключ на стойке регистрации, чтобы я подождал ее здесь. Велела проверить тебя, потому что тебе плохо.

Он неторопливо встает и делает два медленных шага ко мне.

— Тебе плохо, Кира?

Я пытаюсь сообразить, что ответить на его вопрос. Его присутствие превращает мои мозги в мякиш.

— Сейчас мне очень хорошо.

— Рад. — Он сокращает пространство между нами, заставляя меня отступать к шкафу. — У нас есть правила. Точнее, у тебя есть правила, — напоминает он, наклоняясь так низко, что я чувствую его дыхание на шее.

От его подавляющей, доминирующей близости в моем животе танцует стайка бабочек.

— Я ему не ответила. Он звонил, но я не приняла звонок, — нервно говорю я, и по позвоночнику прокатывается жар.

— Вот поэтому тебе стало плохо, дрянная девчонка? — Его рука прихватывает мои штаны и стягивает вниз.

— Да. — отвечаю я в миг осипшим голосом.

Он отодвигает мои трусики в сторону, просовывая в меня большой палец. Сразу обнаруживает, что бессовестно теку.

— Я не делюсь, Кира. — И в меня входит еще один палец. — Я. Никогда. Своё. Не отдаю.

Я чувствую каждый палец, который он вводит, расширяя меня внизу. Я понимаю его предупреждение. Фил не останавливается, толкаясь пальцами все сильнее и быстрее, пока я не хватаю его за плечи, и меня не прошивает оргазм. Я падаю ему на грудь, и Фил дает минуту, чтобы отдышаться.

Но лишь минуту. И снова толкается в меня. А потом поднимает руку, заставляет раскрыть губы. Его пальцы покрыты моим соками. Он сует их мне в рот, и я задыхаюсь от того, насколько глубоко он вводит.

— Соси.

И я подчиняюсь.

— Попробуй то, что распробовал я.

Я старательно вылизываю его пальцы, и внутри вспыхивает новый виток возбуждения.

— Эта сладкая пизда — моя. — Он соблазнительно трахает пальцами меня в рот. — Нравится?

Ноги начинают мелко дрожать, и я хватаюсь за его рубашку, чтобы не рухнуть.

— Теперь ты понимаешь, почему я не делюсь.

Я на грани очередного оргазма, когда он убирает пальцы из моего рта.

Резко разворачивает и наклоняет. Я упираюсь руками в стол Лизы. Его рот в сантиметре от моего уха, дыхание посылает жар во все части тела.

— Теперь мы понимаем друг друга, Кира?

— Да. Я все поняла. Клянусь, я не говорила с ним. Я не хочу его. Я хочу тебя.

Его ровное дыхание зажигает меня. Он спокоен, а я на грани взрыва.

Он обхватывает меня за бедра и прижимает к своему твердому телу.

— Как ты собираешься доказать мне, что у тебя на уме только мой член, а не его?

— Я сделаю что угодно. Мне нужен только ты, я думаю только о тебе.

Волна возбуждения пронизывает меня, когда он рывком стягивает с меня штаны, высвобождает член из брюк и одним ударом входит глубоко в меня. Тут нет никакой нежности, только чистый, грубый секс. Он пытается закрепить свою точку зрения. И его посыл ясен. Член входит так резко и глубоко, что невозможно сдержать стоны. Фил протягивает руку и засовывает мне в рот пальцы, чтобы я вела себя тише.

— Это понятные для тебя правила, моя непослушная девочка? Посмотрим, будешь ли ты и дальше дразнить плохого папочку, проявлять непослушание.

— Нет, — хрипло отвечаю я. — Я всегда хотела тебя. Не могла перестать думать о тебе с тех пор…

— С того дня, как я вошел в эту самую комнату, а ты показала мне во всей красе свою грудь? Мою грудь. — Его рука сдвинулась к груди, теребя сосок между пальцами и зажимая на грани боли. — Ты дала мне право трахать тебя уже в тот день. И теперь это принадлежит только мне.

— Что — это? — теряюсь я.

— Право трахать тебя.