Моя девочка

— Лиза, помолчи, прошу тебя! — Филипп встряхивает ее за плечи. — Иначе скажешь то, о чем потом пожалеешь.

— Ты прямо как моя мать. Неудивительно, что твоя тебя ненавидит, — тихо говорит она мне, упираясь в отцовскую грудь. — Шлюха! Шлюха! Гребаная шлюха! Ты, наверное, спала со всеми с ее мужиками!

— Лиза, прекрати! — рявкает Филипп. — Хватит, я сказал!

Его рука кажется легко касается ее щеки, но голова Лизы мотается от этого движения.

Ух ты, надо же. Теперь оплеуха достается его доченьке. Он же пальцем ее никогда не трогал, даже не наказывал. Можно было бы порадоваться за себя, но поздно.

— Кира, прости…

Но уже слишком поздно, я сама отступаю от Лизы. От них.

Ну что за семейка, а? Сначала один разбил мне сердце, а теперь другая потопталась на осколках. Что вы сделали со мной? Я же люблю вас обоих. Одну — как сестру, другого — как единственного мужчину.

В ушах звенит, сердце колотится, перед глазами все плывет. Только мысли сплетаются в кокон, закрывая меня от горькой действительности.

Я не должна была преследовать Филиппа. Я не должна была думать о нем и уж точно не должна была желать отца своей единственной подруги.

Я же сама боялась стать соблазнительницей. Шлюхой. Но вот стала, как пророчила мама.

Я вытираю постыдные слезы, пытаясь собраться с мыслями.

— Мне жаль… — бормочу я.

— Ты жалеешь?! — снова вскидывается Лиза.

— Да, я сожалею об обмане. Я не хотела, чтобы ты так узнала об этом, я лишь хотела…

— Какая разница, когда и как?! Убирайся из моего дома.

Она рыдает и бьется в объятиях отца.

— Я отвезу Киру домой, — спокойным голосом говорит Филипп, не глядя на меня.

— Нет, ты не сделаешь этого! — огрызается Лиза. — Она большая. Сама может найти дорогу домой.

Дорога домой? Знать бы теперь, где мой дом.

— Лиза… — просит Филипп и смолкает.

— Лиза, прости, — шепчу я. — Прощай, Фил.

Мне уже ничего не нужно сейчас, даже Филиппа. Я только хочу, чтобы все это поскорее закончилось.

— Кира, — предостерегающе произносит Фил.

— Нет, Филипп, не надо, — я вновь стираю слезы. — Лиза права, права во всем. Я большая девочка, я справлюсь.

— Кира, стой!

Я не смотрю в глаза Филу, беру сумку, которая так и стоит в прихожей не распакованная, и ухожу. Сбегаю.

Как только дверь за мной захлопывается, раздается взрыв стекла, крики Лизы и рык Филиппа. Я не задерживаюсь в этом доме, мгновенно ставшем для меня чужим, и даже успеваю на первый автобус обратно до колледжа.

Хотя торопиться мне некуда…

Падаю на сидение, запахиваю кофту и попадаю прямиком в объятия собственной вины и безумия.

ГЛАВА 22.

Кира

— Кира, ты как? — меня будит голос из коридора.

Это сколько же я провалялась? Я смутно помню, как приехала в общежитие, как не снимая одежду завалилась на кровать, зарылась в одеяло и провалилась в тяжелое сон-беспамятство.

— Кира, ответь, я не уйду. Ты не заболела?

Голос внезапно раздается намного ближе.

— Лучше всех, — бурчу я и отворачиваюсь к стенке. — Стучаться надо!

— Я стучала. Правда, стучала. И долго.

Да, кажется, сначала был стук, но я не обратила на него внимания. Да еще и дверь вчера не закрыла.

— На занятиях тебя не было.

Я разлепляю веки. Яркий свет льется из окон. Откуда столько света? Весь свет остался в прошлом, с Филом.

Ого! Прошел целый день, а я и не заметила.

Наконец понимаю по голосу, кто это домогается меня. Черт, это же Катя, наша староста. Хорошая девочка, добрая, старательная. Такая ведь не отвяжется.

— Артур Геннадьевич о тебе спрашивал, беспокоился очень.

— Ах, Арчи! Ну если спрашивал король Артур, значит, вот прям сейчас и побегу, — вяло отвечаю я.

— Сейчас не надо, занятия уже кончились, — ровно отвечает Катя, и вся моя ирония проносится мимо ее ушей. — Завтра приходи обязательно. Артур Геннадьевич за тебя переживает, а ты все ерничаешь! А еще… Слушай, ты Лизу не видела? Такая милая девочка и никогда не пропускает занятия, а сегодня даже на звонки не отвечает. Не понимаю, просто не понимаю, как можно быть настолько несобранной?

«Потому что я ее разобрала!» — из горла рвется дикий крик, но я сдерживаюсь. Еще не хватало, чтобы меня в психушку упрятали.

— Не знаешь? — не унимается Катя.

— Нет! Нет, не знаю! — рявкаю я, мотаю головой и накрываюсь подушкой, пытаясь спрятаться от чужого праздного любопытства. — Нет мне до нее никакого дела, ясно?!

Но даже под подушку доносится:

— Как ты так можешь? — праведное негодование отличницы зашкаливает. — Вы же лучшие подруги! Так только начни пропускать, можно запросто вылететь из колледжа!

— Хватит! Отвали! Не нужен мне ваш колледж, завтра же отчислюсь! Или утоплюсь! Отвалите уже все от меня!!! — я вскакиваю, хватаю чашку и запускаю в дверь.

Хорошо, что у Кати отменная реакция. Створки успевает закрыться прежде, чем до нее долетает чашка. Конечно, разбивается вдребезги.

Любимая, надо признаться, чашка Лизы, которую я нагло выклянчила. С надписью «От любимого папы».