Моя доисторическая семья. Генетический детектив

Место для поселения выбрано превосходно: среди известняковых холмов текут ручьи с чистой водой, и видно, как на западе солнце садится в искрящееся море. К нашему разочарованию, выясняется, что старейшие в мире колодцы сильно пострадали. Их засыпали строители, которые расширяли дорогу к новому отелю. Но даже по руинам видно, с каким старанием колодцы были устроены: одиннадцать метров в глубину, стенки выложены камнем и снабжены ведущей вниз лестницей из выступающих камней.

В самых древних слоях Милуткии и Силурокамбоса больше всего находится костей диких свиней. Кости коров и коз встречаются редко. В последующие периоды коз становится больше и появляются овцы.

Около 10 000 лет назад с материка доставили очередной груз свиней. Это было новое поколение животных, которые прожили какое-то время рядом с человеком – археологи пришли к такому выводу, исследуя размеры и форму их костей и зубов. Похоже, охота на диких свиней прекратилась. Обитатели поселений теперь держали домашних свиней.

Дикая фауна обогатилась еще двумя видами, завезенными с материка: ланью и лисой. На ланей охотились ради мяса. Из шкур ланей и лис шили одежду.

Овец, похоже, поначалу держали и ради молока, и ради мяса. На это указывает соотношение овец и баранов, старых и молодых. Но через несколько столетий, примерно 9500 лет назад, первое поколение кипрских овец вымерло. Вероятно, дело было в родственном скрещивании – следствии изолированного островного существования. На это указывают дефекты зубов и скелета. Поэтому с материка привезли новую партию домашних овец. Они выглядели немного по-другому, и, скорее всего, их разводили уже как мясных животных.

Одновременно появляются свидетельства того, что человек всерьез взялся за одичавших коз. Охотники убивали самцов – и старых, и молодых, – но сохраняли самок, которых можно было доить. Видимо, козы в качестве молочных животных заменили овец, которых теперь разводили ради мяса и шерсти. Коровы были редкостью. Их труднее разводить, они слишком большие и неповоротливые, чтобы перевозить их на лодке. К тому же они не слишком хорошо чувствовали себя в сухом климате Кипра.

9500 лет назад жители острова приноровились к годовому ритму, который мало чем отличался от того, в соответствии с которым жила деревня в XX веке. Осенью охотились на оленей в горах. Зимой забивали свиней. Весной и в начале лета резали ягнят и сеяли в полях злаки и чечевицу.

Сельскохозяйственный пакет был почти сформирован – и готов к распространению по всей Европе. Не хватало лишь одного очень важного изобретения. Оно появилось на острове около 7500 лет назад.

Земледельцы плывут на запад

Следы пребывания человека на Кипре 8000 лет назад внезапно обрываются. Никто не знает, что произошло: люди просто куда-то исчезли. Может быть, умерли, может, решили покинуть остров. Возможное объяснение – жестокое похолодание, от которого северо-запад Европы пострадал 8200 лет назад. На сотню лет климат стал значительно холоднее, за тридцать лет средняя температура опустилась на несколько градусов.

Холод означал сухость, и эта сухость, должно быть, стала катастрофой для жителей Кипра. Даже сегодня климат там довольно сухой, и, стань он еще суше, земледельцу пришлось бы туго.

На несколько веков остров обезлюдел. Но около 7500 лет назад появились новые жители. Они, подобно их предшественникам, приплыли с материка на лодках и привезли груз: семена и домашних животных.

Но кое-что сильно отличало их от первых поселенцев. Новое поколение киприотов владело искусством создания глиняных сосудов. Сотирская керамика получила свое название по тому месту, где впервые были обнаружены осколки таких сосудов.

Мартовским днем я приезжаю в городок Сотира. Здесь еще зелено после зимних дождей, склоны покрыты цветами. Вдалеке виднеется трактор современного фермера. Во дворике кафе беседуют четверо стариков. Заметив меня, они тут же предлагают мне чашку кипрского кофе. Крепкий, он подается прямо с гущей и стаканом холодной воды.

Через какие-нибудь полчаса появляется Кэрол Маккартни. Она поведет меня в одно из первых поселений Кипра, где люди использовали глиняную посуду. Оно называется Сотира-Теппес.

Мы шагаем в высокой траве, вверх по крутому склону. Мы обе запыхались, и я с тревогой поглядывают на Кэрол. Она немолода и слегка полновата, и мне не хочется спровоцировать у нее сердечный приступ. Но моя спутница неутомимо шагает дальше.

И вот мы наконец добрались до вершины. Здесь еще красивее, чем было в более древних равнинных поселениях, которые я посещала раньше. С горы открывается вид на всю окрестность, до самого моря, а это несколько километров.

Люди каменного века, похоже, ценили красивые виды. Но расположение Сотиры выгодно еще и в смысле безопасности. Вздумай захватчики приблизиться с моря, жители деревни вовремя заметили бы их.

В траве я вижу останки каменных стен. Мне сразу бросается в глаза, что дома уже не круглые. Они стали четырехугольными. Но углы стен не прямые, как в современных домах, а мягко закругленные.