Моя дорогая попаданка

– Мисс Адамсон, – поприветствовал Лесли девушку. – Вы выглядите восхитительно.

– О, лорд Адерли, вы так любезны, – отозвалась она улыбаясь и задирая и без того курносы носик. – Не откажите мне в танце?

Судья улыбнулся.

– Флоренс весь вечер только о вас и говорила, – произнес он. – Боюсь, ее сердце будет разбито, если вы откажете ей в таком пустяке.

Женя бросила на лорда Адерли тревожный взгляд. От мысли, что останется одна среди этих разодетых людей, среди которых она гусь в курятнике, затряслись колени. Тот, видимо, уловил ее настрой, он набрал воздуха, но Флоренс опередила.

– Позвольте украсть вашего кавалера, – обратилась она к Жене. – Обещаю, я верну его в целости и сохранности.

– Я, право… – начал Лесли.

Но судья проговорил:

– В самом деле, Адерли, моя дочь лишь невинная дева, причем весьма недурная собой. Будет странно, если свет сочтет вас ханжей и трусом лишь из-за того, что вы отказались танцевать с дамой.

Видимо, это что-то да значило. Потому, что подбородок лорда Адерли приподнялся, он проговорил:

– Это будет действительно странно. И чтобы развеять ваши сомнения, я приглашаю вашу дочь на мазурку.

Страх сжал внутренности Жени ледяной лапой. Наверное, это отразилось на лице, Лесли наклонился к ней и сказал тихо:

– Не беспокойтесь, я быстро вернусь. Это лишь один танец.

– Это же вы притащили меня сюда.

– Я не мог отказать городскому судье.

– Вижу, он держит вас под каблуком.

Лорд Адерли вспыхнул.

– Это городской судья, – сказал он. – С ним очень неправильно ссориться.

– Удачно сплясать, – отозвалась Женя, давя в себе приступ паники.

Когда Лесли и Флоренс включились в общее танцевальное шествие, Жене каким-то чудом удалось скрыться от внимания судьи Адамсона и его собеседников. Размышляя, кем приходится эта Флоренс контролерше из музея, она отошла к колоннам, а когда преодолела небольшой коридор, оказалась на заднем дворе.

Здесь пусто. Только звуки музыки и женский смех доносятся из дома. Ветер переменился, воздух посвежел, на ночном небе сияет фонарь луны, а внизу небольшим лабиринтом рассажены кусты барбариса.

Покрутив головой, и убедившись, что одна, Женя спустилась и подошла ко входу. Прежде такие лабиринты она видела только в кино. Сейчас же перед ней был не то, что восстановленный, а самый настоящий лабиринт восемнадцатого века.

Зайти в него было страшно. Но она все же решилась, намереваясь не углубляться, а лишь посмотреть. Однако, спустя несколько поворотов ощутила, что кусты словно перемещаются.

– Что за дрянь? – вырвалось у Жени нервное.

Она развернулась и пошла, как ей показалось, по тому же маршруту обратно. Но теперь Женя уже точно видела – кусты действительно с шорохом перемещаются, едва она приближается к выходу.

– Час от часу…

Женя потерла глаза и тряхнула головой, на секунду решив, что от стресса теперь еще и галлюцинации. Но когда вновь оббежала поворот, два огромных куста приподнялись и перегородили путь.

Кожа покрылась крупными мурашками, во рту пересохло. Ко всеобщему напряжению и страху добавился страх попасть в руки чего-то совсем не объяснимого.

– Какого черта… – вырвалось у нее.

Она начала метаться по лабиринту, совсем небольшому, но постоянно меняющемуся. Спустя несколько минут, Женя так запыхалась, что остановилась, наклонившись и упрев ладони в колени. На смену страху приходило раздражение. Ее поймали, как мышку, в какой-то мистический капкан, и играют.

– Какого черта тут происходит? – проговорила она резко, и выпрямилась, вертя головой. – Кто бы это ни делал, обещаю, когда доберусь, так съезжу по морде, ни один пластический хирург не поможет!

– С этого места поподробнее, – раздался позади бархатный голос.

Глава 8

Резко обернувшись, Женя отшатнулась и, не удержав равновесия, стала валиться в кусты. Но крепкая рука ухватила за локоть и вернула в нормальное положение.

– Л-лорд Фэйн? – выдохнула она, глядя на мужчину округлевшими глазами.

Она помнила, что собиралась выяснить, много ли он знает. Но сейчас, когда он так близко, высокий, красивый какой-то хищной красотой, в темно-синем камзоле до середины бедра и в сдержанном белом парике, завязанном на затылке, Женя вдруг вспомнила все предостережения Лесли.

Лорд Фэйн здесь, смотрит на нее своими бездонными черными глазами, от которых хочется скрыться хоть под землю, уголок губ чуть приподнят, как у чеширского кота.

– Леди Джини, – проговорил он, улыбаясь так, что у Жени по коже прокатились мурашки размером с корову. – Вас утомила духота и танцы? Вы побледнели.

– Я… нет, – промямлила она, мысленно ругая себя за внезапную потерю самообладания. – Кусты… они двигались…

– Значит, кусты? Так это они причина вашей бледности? – поинтересовался Фэйн все так же бархатно.

Женя сглотнула, наконец, заставив сердце биться чуть спокойнее, хотя оно все равно до сих пор выплясывает гопак.

– Вам кажется, – проговорила она, прокашлявшись. – Я не бледная. Просто здесь такое освещение.