Моя дорогая разрушительница

Нежданно, негаданно простая жизненная ситуация превратилась в смешную и щепетильную историю. Её решение откладывалось на совершенно неопределённый срок. У Марины нет денег, достаточных даже на её временное устройство в ближайшем недорогом отеле. Лимит в пятьсот долларов, не позволяет мне разыграть этот вариант завершения своей миссии - в лучшем случае, с учётом района, где мы находимся, собственных денег девушке хватит дня на три-четыре. Свои деньги на временное устройство приезжей из Москвы я расходовать не собираюсь – это может вылиться в значительную сумму, а у меня самого достаточно много собственных материальных проблем. Трезво оценив ситуацию, я высказался, стараясь казаться спокойным:

- Чёрт знает, что получилось! Мариночка, вы не расстраивайтесь. Видимо, ваши будущие работодатели просто уехали отдохнуть на уикенд - это обычное явление в этой стране, для людей их уровня. Нам придётся просто подождать до начала новой рабочей недели, они тотчас появятся.

- Да я и не расстраиваюсь совсем, но только, что вы, Алекс, собираетесь со мной теперь делать? Куда же меня девать в этой стране? В отель, что ли?

- Да нет, вариант отеля при ваших ресурсах можно попробовать всего на три-четыре дня, но при таком варианте у вас совсем не останется денег.

Нужно сохранить ваши деньги на другие, совсем непредвиденные обстоятельства. А сейчас мы поедем ко мне, позвоним в Москву и как-нибудь устроимся с ночлегом.

Я готов поклясться, на любой святой книге, что на тот момент у меня ещё не было никаких «лёгких» мыслей и планов в отношении этой милой девушки. Хотя облик Марины полностью соответствовал образу «женщины моего типа», который навсегда, ещё в юные годы, сложился в моей голове и, которому я неотступно отдавал предпочтение во времена своих кавалерских приключений. Я никогда не был «скромником» в отношениях с женским полом, но в данном случае, все мои мысли пока были направлены только на выполнение задания профессора Самарина.

3. МАРИНА РЯДОМ

Мы опять приехали ко мне домой и что-то поели. Я предложил, окончательно перейдя на «ты»:

- Давай, позвоним твоим родителям в Москву, они ведь волнуются, не зная, как ты долетела и как устроилась. Ты не переживай – это совсем недорого для меня, так ерунда…

- Нет! Нет! Мне ни в коем случае нельзя звонить родителям, они знают, что я, ни при каких обстоятельствах, звонить им не буду. Они совсем не ждут моего звонка. Алекс, если можно, позвоните, пожалуйста, Владимиру Ивановичу, а он в понедельник моему папе всё и расскажет.

- Боже мой, бедные родители! И чем же они так провинились перед своей дочерью?

- Они абсолютно ничем не провинились, у меня самые лучшие родители в мире. Это я, их непутёвая дочь, тяжело и навсегда перед ними провинилась.

Но, я не хочу об этом говорить, а вы, точно, не хотите об этом слушать.

- Может быть, ты хочешь отправить электронное сообщение? Садись к моему компу и сочиняй письмо папочке.

- Это тоже совсем не нужно – мы твёрдо условились, что вся связь пойдёт через Владимира Ивановича...

Потом мы ещё долго разговаривали о Москве и о нескольких общих знакомых из «папиного института», как называла Марина место моей бывшей аспирантуры.

В 12 ночи, зная, что в Москве уже воскресенье и только 7 утра, я всё же позвонил профессору Самарину и коротко доложил о невыполненном задании. Владимир Иванович очень расстроился и долго извинялся за спонтанно возникшие для меня дополнительные хлопоты. Он, как и я, в начале прошедшего дня, верил, что такой серьёзный план устройства Марины в Америке должен быть подкреплен основательными договорённостями всех «участвующих сторон», но оказалось, что всем «сторонам» было либо наплевать на замысел, либо по ходу дела произошло какое-то досадное недоразумение. Я пообещал Самарину не сдаваться и довести дело до победного конца. Я не стал ему рассказывать о своих скромных жилищных условиях, чтобы не вызывать излишнего беспокойства у всех московских участников «операции».