Моя дорогая Роза

– А как насчет папы? – забросила пробный шар Роза. – Ведь если мы поселимся в Милтуэйте, то папа окажется очень далеко от нас.

– Ну и пусть! – Мэдди неожиданно отстранилась от матери. – Наш папа – плохой человек! Разве не так? Он меня ударил, и тебя тоже! И всегда заставлял тебя плакать.

Роза в страхе смотрела на дочь. Она говорила так решительно, так уверенно, словно все сказанное было обдумано ею много раз. Розе захотелось заплакать.

– Не знаю, – начала она едва слышно. – Не знаю, плохой ли человек твой отец. Когда-то я была уверена, что твой дедушка тоже плохой человек. Он и правда совершил кучу ошибок. Но сегодня мы с ним снова стали друзьями, хорошими друзьями. И я уже ни за что на свете не рискну назвать его плохим человеком. Мы с твоим папой слишком разные люди. И потому сделали друг друга несчастными. Но я никогда – слышишь, Мэдди? – никогда не хотела забирать тебя у отца. Даже после того, как он обошелся с нами в последний раз.

Роза почувствовала неприятную сухость во рту. Как же тяжело далось ей сказать вслух все то, о чем она и думать боялась.

– Папа всегда был добрым ко мне, – задумчиво проронила Мэдди. – Улыбался, разрешал мне читать ему вслух, возил на всякие интересные экскурсии. Но сейчас он стал совсем другим. Он превратился в самого настоящего тролля! – Лицо Мэдди исказила гримаса отвращения и страха. Видно, она снова вспомнила все события той ужасной ночи. – Он ударил меня! Он перестал быть моим папой. Разве папы обижают своих детей?

– Понимаю! – ласково сказала Роза, пытаясь найти такие слова, с помощью которых можно объяснить дочери все то, что она не вполне понимает сама. Пусть неосознанно, пусть неожиданно для самого себя, но всю накопившуюся в нем ярость Ричард выплеснул на ребенка, и это потрясло Розу до глубины души. Она боялась, что единожды нарушив это нравственное табу, муж с легкостью решится на такой же поступок и во второй раз, и в третий. Долгие годы она мечтала уйти от мужа, порвать с ним навсегда, но при этом никогда не строила никаких планов, чтобы отлучить его от Мэдди, запретить ей общаться с отцом, раз и навсегда вычеркнуть его из ее жизни. – Но я уверена, что папа очень сожалеет о случившемся. Очень сожалеет! Быть может, когда-нибудь вы сможете поговорить с ним о том, что произошло и, – Роза умолкла на полуслове и закончила после короткой паузы, – если ты, конечно, сама захочешь говорить на эту тему.

– Я подумаю! – пообещала Мэдди. – Пока мы будем жить здесь.

– Едва ли мы сможем задержаться в доме дедушки надолго. Сама посуди! Дом небольшой. Всего лишь одна спальня. Твоя комнатка такая крохотная, что вторая кровать туда просто не поместится. Но главное в другом. Дедушка привык жить один. Он любит одиночество. Не думаю, что его сильно обрадует наше постоянное присутствие.

– Обрадует! И очень даже обрадует! – услышали они голос сверху. Обе задрали головы и увидели Джона. Он стал медленно спускаться по лестнице, крепко держась за перила. – Буду рад, если вы станете жить вместе со мной. И потом, в доме есть еще одна комната. Вон там! – Он кивнул на дверь, на которую Роза раньше не обратила внимания. Наверное, потому, что почти до половины дверь была заложена всякими коробками и ящиками. – Там большая комната. Но я оборудовал там душевую вместо того, чтобы сделать полноценную спальню внизу. Не хотел, старый чурбан, признавать очевидного. Что с годами мне будет все трудней и трудней взбираться по лестнице. Словом, комната хорошая, и ты вполне можешь там разместиться, Роза, пока мы ее переделаем под мою спальню. Как видишь, места хватит всем.

– Что я говорила! – воскликнула Мэдди счастливым голосом. – Значит, решено! Дедушка, ты пойдешь сейчас рисовать?

– Мэдди! Помолчи минутку! – перебила ее Роза. Она подбежала к отцу, чтобы помочь ему преодолеть две последние ступеньки. – Папа, ты уверен, что тебе можно уже вставать?

– У меня сейчас ничего не болит. Я же говорил тебе. Мне был нужен небольшой отдых и лекарства.

– Но выглядишь ты пока еще не очень! – Роза окинула внимательным взглядом его бледное восковое лицо.

– Ерунда! Я чувствую себя превосходно! – отец знаком отказался от предложенной помощи. – Мне было слышно, как вы тут вдвоем щебетали. Так приятно это было слушать. Мне бы очень хотелось, Роза, чтобы ты жила со мной. Не в качестве няньки или санитарки, нет! Какое-то время я еще смогу управляться с собою сам, без посторонней помощи. А когда… когда не смогу, то позабочусь о том, чтобы такая помощь нашлась.

Джон бросил на дочь напряженный взгляд, словно собираясь с духом сказать ей нечто очень важное, то, что собирался сказать уже давно, но никак не отваживался.

– Мне очень хочется, Роза, чтобы ты поселилась в моем доме, потому что ты – моя дочь, моя малышка, о которой я тосковал все эти годы. Да, я – слабый и никудышный человек, законченный эгоист, но чем старше я становлюсь, тем сильнее во мне желание искупить свой грех.

– И меня ты любишь! – подала голос Мэдди, никак не желая выпадать из сферы дедушкиного внимания.