Моя дорогая Роза

– Думаю, врачи догадались сразу же. Но начались анализы. Целая куча анализов, биопсия. Я ездила вместе с ним. Фрейзер и я, по очереди. И мы оба присутствовали, когда врачи сообщили ему диагноз. Рак кишечника. Это серьезно! К тому же метастазы пошли дальше, затронули печень, желудок. Они сразу сказали нам, что все, что они смогут сделать своим лечением, – это лишь продлить ему жизнь. Вылечить его невозможно. Где-то в глубине души я надеялась, что Джон, выслушав вердикт, воскликнет: «Ну, и черт с ней, с этой жизнью! Я никогда о ней шибко не волновался. Умру так умру, и все дела!» Но он отреагировал иначе.

Тильда по-прежнему не отрывала глаз от дороги, но чувствовалось, как у нее сдавило горло. Голос стал глухим, она отчаянно боролась с подступившими к горлу слезами.

– Почему? Из-за вас? – спросила Роза.

– Из-за вас! – коротко ответила Тильда. – Джон давно потерял всякую надежду увидеться с вами. А после того как ему сообщили этот страшный диагноз, он и вовсе перестал надеяться. Сказал мне, что ни за что на свете не станет разыскивать вас, организовывать встречу и все такое. А зачем? Только затем, чтобы снова потерять вас, но уже навсегда? Но все последние годы он работал как каторжный, и только ради вас. Все его деньги, почти все его деньги отчислялись в специальный фонд на ваше имя. Он понимал, что одними деньгами ему не загладить вину перед дочерью. Понимал, что он плохой отец. Но он говорил мне, что ему будет легче уйти из этой жизни, зная, что когда-нибудь вы поймете, что он все же думал о вас. Причем его совершенно не интересовало, как вы распорядитесь оставленными вам средствами. Не прикоснетесь к наследству или предпочтете передать его на какие-то благотворительные нужды… Главное, чтобы вы знали, что он думал о вас. И когда врачи пообещали ему еще максимум пару лет, но при условии, если он согласится на операцию, радиотерапию, химию, если станет регулярно принимать всякие препараты, он согласился на все. Старался за оставшиеся годы заработать как можно больше денег для вас.

– Боже мой! – прошептала Роза. – Какая несправедливость! Почему сейчас? Тогда, когда мне уже столько пришлось всего вынести, прежде чем я нашла его.

– Но, к счастью, вы нашли его! Пусть хоть очень короткое время, но вы все же провели вместе. Подумайте сами! Ведь это гораздо лучше, чем если бы вы вовсе не встретились. А уж зная его характер… Готова поспорить на что угодно! Сейчас сидит где-нибудь в палате и громко жалуется всем и на все.

* * *

Но Тильда ошиблась. Пробыв около часа в дороге и изрядно изнервничавшись за время пути, они с трудом нашли место на парковке, куда можно было втиснуть их машину, потратив на эти поиски еще несколько драгоценных минут. Не говоря о том времени, которое пришлось затратить на поиски самого больного. Но когда они разыскали его, то не услышали от него ни слова жалоб. Их мужа и отца поместили в отдельную одноместную палату, а его лицо все еще было упрятано под кислородной маской. Медсестра, сопровождавшая их в палату, сообщила, пока они шли коридорами, что больной еще не пришел в сознание и что лечащий врач появится у него с минуты на минуту и сам расскажет им о состоянии своего пациента.

Роза присела на одиноко стоящий стул из розового пластика, придвинув его к изголовью больного. Отец казался таким маленьким, таким слабым, словно его оставили все те жизненные силы, которые подпитывали его в последние годы. Жизнь вытекла из него почти полностью, оставив лишь одну сморщенную оболочку.

– Пойду раздобуду нам где-нибудь по чашечке чаю, – сказала Тильда, тронув ее плечо. – Постарайтесь держать себя в руках, Роза! У отца и раньше случались подобные приступы. Казалось, вот-вот и конец, но, зная его характер, скажу вам так. Он будет бороться за свою жизнь до самого конца и сделает все от него зависящее, чтобы выцарапать у смерти все, что только возможно. Ведь сейчас ему есть для кого стараться. У него есть вы и Мэдди. Вот увидите!

Роза согласно кивнула.

– Спасибо вам за все! – тихо проронила она и добавила почти спокойно: – Я так рада, что вы здесь.

– Ах, ну что вы, Роза! – смутилась женщина и легонько потрепала ее по плечу. – Это я страшно рада, что вы здесь!

Они стояли в коридоре возле дверей в палату.

– Основная проблема с больным на данный момент, – вещал им еще совсем молоденький врач, больше похожий на студента, чем на специалиста, которому можно вверить жизнь дорогого человека, – это обезвоживание организма и неправильное питание в течение последних нескольких месяцев. Полагаю, что боли начались у него уже давно, а питался он кое-как. Первичный осмотр сразу же выявил непроходимость кишечника. Но я пока опасаюсь проводить дальнейшее обследование. Надо, чтобы больной вначале пришел в себя, понаблюдаем за динамикой… Думаю, к завтрашнему утру мы будем располагать большей информацией о его состоянии. А сейчас вы смело можете отправляться домой и немного отдохнуть.