Моя дорогая служанка

Я взяла ее и стала рассматривать. На фотографии был молодой мужчина лет тридцати или около того. Он лежал на земле в неестественной скрюченной позе. Самое удивительное, что его лицо, которое, по счастью, было видно очень хорошо, показалось мне знакомым.

– Ничего не замечаешь? – спросил Андрей.

– А что, должна что-то заметить?

– Посмотри внимательнее.

Я посмотрела внимательно, потом очень внимательно, потом так внимательно, насколько вообще была способна смотреть, но ничего особенного так и не увидела. Обыкновенный труп, обыкновенная для трупа поза, одежда тоже – не от кутюрье…

– Ну, что скажешь, мать?

– Кроме того, что лицо кажется знакомым, – ничего. – Я вернула фото Андрею.

Он усмехнулся:

– Наблюдательная! Лицо кажется знакомым! Еще бы не знакомое! Мы пробили его пальчики по нашей картотеке, и оказалось, что это… Знаешь кто?

– Ну, хватит, Андрюш! Не тяни резину! Ты сюда что, в игру «угадай-ка» пришел поиграть?! – рассердилась я.

Мой друг не обиделся. Он достал из папки еще одну фотографию и положил передо мной на стол. Я взглянула на нее.

– Это я уже видела, – сказала я, – застреленная домработница Карина Овсепян.

– Тогда познакомься: ее брат, Карен Овсепян…

Глава 8

Вот так номер! Я придвинула к себе теперь уже обе фотографии. Даже на них, даже мертвые, они были удивительно похожи: те же пышные рыжие волосы, тот же овал лица, нос, брови красивой черной дугой…

В это время микроволновка сообщила нам, что голубцы готовы к употреблению. Я вынула их и разложила на две тарелки, пододвинув одну Мельникову.

– Уголовником оказался, – продолжал между тем просвещать меня Андрей, – примерно полтора года назад вышел после отсидки. Шесть лет оттрубил по сто шестьдесят первой…

– Я знаю, – сказала я автоматически, задумавшись о своем.

– Что?! Знаешь? – удивился Мельников.

Он вооружился вилкой и воткнул ее в первый голубец.

– Ничего себе! Откуда?

– Удовиченки просветили.

– Мать, а есть что-нибудь в этом мире, чего ты не знаешь?

Я пожала плечами:

– Не знаю… Слушай, Андрюш, зато я теперь точно знаю, кто убил Карину.

– Неужели? – изумился он.

– Хочешь, угадаю, чем братца грохнули?

– Ну, попробуй, – усмехнулся Мельников.

– Он был застрелен так же, как и его сестра. Из того же самого пистолета. Ну что, угадала? – Я победно смотрела на друга.

– С чего ты это взяла?

– Я думаю, дело было так: в тот день, после отца и сына Удовиченко, к Карине пришел братец. Хотел, так сказать, проведать сестру. Именно он и был тем третьим, кто пришил ее. Они поругались, потому что он отнимал у нее деньги, причем делал это постоянно. Она решила припугнуть его оружием, а он его отнял и им же и грохнул сестренку. Пистолет унес, поэтому его и не нашли на месте преступления, а потом он, вероятно, что-то не поделил с подельником, и тот пристрелил его самого… А пистолет забрал как трофей… Что ты на меня так смотришь?

Андрей действительно смотрел на меня с большим интересом:

– Тебе бы, мать, книжки писать! Детективы. Или фантастику. Нет, правда, такой талант пропадает! Можно сказать, ни за грош…

– Хорошо, насчет книжек я подумаю на досуге, а что тебя не устраивает в моей версии?

– Способ убийства, – вздохнул Мельников.

– В смысле?

– Овсепяна этого пырнули ножом. В печень.

Андрей достал из папки еще одну фотографию, где труп лежал уже перевернутым, и было четко видно: в боку у парня торчит нож, вокруг него на рубашке – огромное темное пятно. «Да, – подумала я, – промашка вышла. А такая красивая была версия – просто картинка!»

– Жалко, – сказала я машинально.

– А мне таких – нет! Сам виноват. Как говорится, чем боролся, на то и напоролся. Точнее, чем грабил, на то и… Ты знаешь, последние две жертвы нападения до сих пор лежат в больнице с черепно-мозговыми. Так-то! Нет, я всегда говорил: того, кто сидит за грабеж, выпускать бесполезно, сто шестьдесят первая, она же пожизненная, от нее, как от привычки курить, хрен избавишься!

– Это дело что, тоже на тебя повесили? – спросила я.

– А то на кого же! Я у начальника отдела уже давно вместо вешалки: вали все, что вздумается!

– Андрюш, а дело домработницы?

– Ну, тут более или менее все определилось. Завтра задержим мадам Удовиченко… Твои наводки мы проверили: и девушка-продавщица из ее магазина, и соседка сверху подтвердили то, о чем ты мне рассказала. Была дамочка возле дома нашей убитой, была, и именно в то самое время, когда произошло преступление! Так что задержим…

Кто бы сомневался!

– Андрюш, а у меня есть еще одна версия.

– Давай! – Мельников отодвинул от себя пустую тарелку и потер руки.

– Тот самый мальчик Женя, которого вы изволили недавно освободить, до того, как начал спать с домработницей, встречался со своей одногруппницей девочкой Мариной. У них была любовь на первом курсе. А потом он ее взял и бросил, потому что…

– Не старайся, мать, – перебил меня Мельников, – мы ее алиби проверили: там все железно.

Я просто опешила:

– Когда это вы успели?

– А ты что думаешь, мы у себя в отделе только чаи гоняем? Нет, эту версию я рассматривал параллельно с версией мальчика Жени. Как только его взяли, так и бывшая подружка его всплыла…