Моя дорогая жена

И Миллисент больше не пыталась. Она продолжала сносить надругательства Холли, хоть и пыталась найти способы доказать, что она вовсе не была неуклюжей и не наносила себе увечья случайно, но Холли была слишком умна, чтобы засветиться на камеру или быть пойманной «на месте преступления».

И Миллисент до сих пор убеждена: так бы все и продолжалось, если бы не та авария.

Авария, о которой она мне рассказывала прежде, действительно произошла. Холли было пятнадцать, Миллисент – тринадцать. И Холли решила взять автомобиль матери – прокатиться. Она велела Миллисент поехать с ней, а затем намеренно врезалась в забор – пассажирской стороной.

И все бы снова сошло за случайность, если бы не видео.

Аварию зафиксировали две разные камеры слежения. Первая показала, как машина ехала прямо по улице, а затем вдруг резко крутанула вправо и протаранила забор. На второй видеозаписи оказалось водительское сиденье. За рулем была Холли, и она явно умышленно вывернула руль.

Полиция допросила ее и вынесла вердикт: авария была неслучайной.

После многочисленных бесед с сестрами и их родителями полицейские пришли к выводу, что с Холли было что-то не так. Она пыталась убить свою младшую сестру!

Чтобы их дочери не предъявили обвинения в покушении на убийство, родители согласились поместить Холли на длительный срок в психиатрическую лечебницу под наблюдение врачей.

Через двадцать три года Холли оттуда выпустили.

И она стала у нас первой.

* * *

После нашего «ночного свидания» с Миллисент я изучаю дело Оуэна Оливера Рили. Раз наш план – воскресить местное пугало, значит, мне нужно освежить в памяти факты. И, прежде всего – уточнить, какие типы женщин он выбирал себе в жертвы. Я не многое из того помню. Только то, что он запугал до чертиков всю женскую половину округа, чем облегчил и одновременно затруднил мне знакомства с женщинами. Они либо смотрели на меня как на возможного «Убийцу из Вудвью», либо оценивали мои шансы от него отбиться.

Те девушки были примерно моего возраста, между восемнадцатью и двадцатью. Но, судя по всему, Оуэн Оливер даже не взглянул бы на них во второй раз. Ему нравились женщины чуток постарше – от двадцати пяти до тридцати пяти лет.

Блондинки или брюнетки – не имело значения. Оуэн Оливер не отдавал предпочтения никакому цвету волос.

Он выбирал своих жертв по другим «критериям». Все они были низкого роста, не выше 5,3 фунта: так их легче было перетаскивать. И гораздо легче для Миллисент.

Все они были одинокими.

И многие работали по ночам. Одна даже была проституткой.

Последним «критерием» Оэуна было то, что впоследствии помогло его изобличить. В свое время каждая из его жертв была пациенткой Мемориальной больницы Святой Марии. Одной удаляли в этой больнице гланды, другая попала туда с пневмонией и провела два дня под капельницами. Оуэн работал в отделе выписки счетов. Ему известно было все об их болезнях и процедурах, а также их возраст, семейное положение и место жительства.

Лечение в клинике Святой Марии было единственным, что связывало между собой всех его жертв. Долгое время полиция упускала это из виду, потому что в эту больницу обращаются все. Это единственная большая клиника в нашей округе, до другой ближайшей больницы – час езды.

Я опускаю подробности того, что Оуэн Оливер вытворял со своими жертвами, пока держал их в плену. Слишком много ненужной мне информации, слишком много мысленных образов, которые мне претят.

Единственное, что привлекает мое внимание, – это отпечатки пальцев. Оуэн удалял их у всех своих жертв. То же самое сделала и Миллисент с Линдси.

Затем я просматриваю фотографии убитых им женщин. Они молоды, эффектны и счастливы. Так всегда выглядят на снимках жертвы. Никто не хочет видеть образ угрюмой и малопривлекательной особы, даже если она мертва.

Я подмечаю еще несколько особенностей: все женщины были совершенно обыкновенными. Они не носили стильной одежды и не злоупотребляли макияжем. Большинство выглядели просто: обычные волосы, джинсы и футболка, ни яркой губной помады, ни крашеных ногтей. Линдси тоже так выглядела, и ее рост тоже отвечал требованиям Оуэна.

Наоми скорее обычная, чем гламурная, но она слишком высокая.

Вплоть до этого момента я никогда не выбирал женщину по типажу. У меня были совсем другие критерии: много ли людей будут ее искать? Как быстро будет оповещена об ее исчезновении полиция и сколько времени она уделит поискам взрослой женщины.

Все остальное было произвольным. Я выбрал Линдси, потому что она отвечала всем важным, по моему мнению, условиям и потому что Миллисент не отставала от меня, изводя требованиями найти новую жертву.

Петра другая. Потому что я с ней переспал. Или потому что она заподозрила, что я не был глухим. Она все еще остается в зоне риска, но она совсем не соответствует нашему новому типажу. Петра чересчур высокая и чересчур гламурная. Она носит юбки и каблуки. И у нее даже на ногах ногти покрашены красным лаком.

Мне надо найти другую. Нашу четвертую.

Именно так поступал Оэун Оливер. Он всегда похищал свою следующую жертву после того, как находили предыдущую.