Моя дорогая жена

А потом я опять иду по тротуару, пока не замечаю миниатюрную женщину. Она – инспектор по парковкам. Выписывает штраф клиенту. Ее ногти коротко пострижены, волосы тоже. Мне не видно ее глаз – их скрывают солнечные очки. Но губы у нее не накрашены.

Я прохожу мимо достаточно близко, чтобы прочитать ее имя на бейджике:

А. Парсон.

Может – она, а может, и нет. Я еще не решил. Когда она отворачивается, я пару раз снимаю ее на телефон.

* * *

Уже поздно ночью того же дня Миллисент лежит в постели, изучая крупноформатную таблицу в своем компьютере. Дети спят. По крайней мере, должны спать. Во всяком случае, в их комнатах тихо.

Я скольжу в кровать рядом с женой.

– Привет.

– Привет. – Миллисент отодвигается, чтобы высвободить себе пространство, хотя наша кровать не просто большая, а очень большая.

– А я сегодня ходил по магазинам.

– О Господи! Надеюсь, ты не потратился. Я сейчас свожу наш бюджет, у нас нет лишних денег, а нам нужно еще заменить стиральную машину.

– Я только приглядывался к товару, – улыбаюсь я ей и показываю снимки А. Парсон в своем мобильнике.

– О! – восклицает жена, скосив на фото глаза: – А что за униформа на ней?

– Инспекторши по парковкам.

– Да ну? Я бы не отказалась отыграться хоть на одной из этих сучек.

– Я тоже, – мы оба смеемся. – И она подходит под типаж Оуэна.

– Действительно подходит, – соглашается Миллисент. Она закрывает свой компьютер и поворачивается всем телом ко мне: – Отличная работа!

– Спасибо.

Мы целуемся, и все проблемы с нашим бюджетом вмиг улетучиваются.

14

На первых порах это никак не было связано с сексом.

И мы думали, что Холли ознаменует конец, а не начало. На следующий день после того, как ее выпустили из лечебницы, Миллисент открыла входную дверь нашего дома и обнаружила свою сестру на его крыльце. Она тут же захлопнула дверь перед ее носом.

Тогда Холли написала письмо и бросила его в наш почтовый ящик. Миллисент на него не ответила.

Холли позвонила. Миллисент перестала отвечать на телефонные звонки.

Я связался с психиатрической лечебницей, но там отказались со мной разговаривать.

Холли стала появляться на публике. Она маячила в отдалении от нас, примерно в сотне фунтов, но присутствовала везде. В гастрономе, куда Миллисент ходила за покупками, на парковке торгового центра, на противоположной стороне улицы, когда мы выходили пообедать.

Только она никогда не задерживалась настолько долго, чтобы мы успели вызвать полицию. И каждый раз, когда мы пытались сфотографировать ее для доказательства, она разворачивалась и быстро уходила прочь. Или двигалась так, что снимок получался нечетким, размытым.

Миллисент не рассказывала об этом своей матери. Болезнь Альцгеймера уже заставила старушку позабыть, кем приходилась ей Холли. И Миллисент хотела оставить все так, как есть.

Я изучил в сети правила сталкера и составил список, в котором по часам и минутам расписал все появления Холли в опасной близости от нас. Потом я показал этот список Миллисент, а она сочла все это бесполезным.

– Не поможет, – нервно повела жена плечами.

– Но если мы…

– Я знаю правила сталкинга. Холли их не нарушает и никогда не нарушит. Она слишком сообразительна для этого.

– Но должны же мы хоть что-то предпринять, – сказал я.

Миллисент покосилась на мои записи и покачала головой:

– Мне кажется, ты не понимаешь. Она превратила мое детство в ад.

– Я это знаю.

– Тогда ты должен понимать, что этот список нам не поможет.

Я хотел пойти в полицию и рассказать о том, что с нами случилось. Но единственным физическим доказательством, имевшимся в нашем распоряжении, было письмо, опущенное Холли в наш почтовый ящик. А в нем не содержалось никаких угроз. Как не раз повторяла Миллисент, Холли была слишком умна, чтобы так подставляться.

М.,

ты не считаешь, что нам нужно поговорить? Я думаю нужно.

Х.

Вот все, что в нем было написано.

Так что в полицию я не отправился, вместо этого я встретился с Холли. И сказал ей оставить мою жену и семью в покое.

Она этого не сделала. В следующий раз я увидел ее уже в своем доме.

Это произошло во вторник, где-то в районе ланча. На мой телефон упали три эсэмэски подряд. Все сообщения были от Миллисент.

911

НЕМЕДЛЕННО домой

Холли

Не прошло и недели, как я нанес Холли визит.

Я не стал тратить время на ответные эсэмэски жене.

Когда я примчался домой, Миллисент встретила меня в дверях. Ее глаза были мокрыми, слезы грозились потечь по щекам, а моя жена не плачет по любым пустякам.

– Что, черт возьми…

Не успел я докончить, как она схватила меня за руку и потащила в общую комнату. Холли сидела на диване в дальнем конце, при виде меня она тут же вскочила.

– Когда я пришла домой, Холли была уже здесь, – дрожащим голосом сказала Миллисент.

– Что? – переспросила Холли.

– Она сидела прямо здесь, в нашей общей комнате.

– Нет, все было не так…

– Я забыла свой фотоаппарат. А мне нужно было сфотографировать один дом на продажу. И вот, когда я вернулась за ним домой, Холли была уже здесь.

– Что ты такое…