Моя единственная (ЛП)

Я опускаю взгляд на толпу отчаявшихся домохозяек, а он одаривает их одной из своих ослепительных улыбок. Именно поэтому я никогда не могла подумать о том, чтобы встречаться с ним. Это часть его работы — быть обаятельным. Он преуспел в этом, и я бы никогда не смогла смириться с тем, что именно так он будет проводить ночи вдали от меня.

— Да, он наслаждается этим.

— Я бы не стала заходить так далеко. Я не видела, чтобы он заигрывал или поощрял это. Я говорю, что он отбивается от них лучше, чем Джаспер или любой другой мужчина, возможно, сделал бы это.

Я закатываю глаза.

— Отчаянная Дениз — самая нахальная. Я смотрю, как она обхватывает пальцами металлическую ограду, поднимая одну ногу в воздух, и хихикаю.

Хейзел сдвигается, чтобы лучше видеть.

— Правда? По-моему, психопатка Сара совсем плоха. Она постоянно стягивает с себя рубашку, чтобы показать больше.

Я смеюсь.

— А как насчет Клингер Карен? Она, кажется, действительно выкладывается по полной.

Мы обе медленно киваем, пока она отталкивает Дениз, чтобы подойти ближе.

— Они думают, что он вернулся в Шугарлоуф, чтобы жениться, как его братья?

— Может быть.

— Я не думала, что он заинтересован в том, чтобы остепениться, — небрежно говорит она.

Но я знаю свою невестку, и в ее вопросе нет невинности.

— Я имею в виду, что не знаю о нем ничего, кроме того, что ты мне рассказала. Просто у него было не так много отношений, не так ли?

— Нет, Шон всегда был женат на игре.

— Как ты думаешь, есть ли что-то, что могло бы это изменить?

Теперь я смотрю на нее с ухмылкой.

— Ты пытаешься меня о чем-то спросить?

— Очевидно, — Хейзел игриво шлепает меня по руке. — Ты рассказала мне о поцелуе, а теперь живешь с ним…

— Прошло всего две недели. Две. Я не живу с ним, я просто… выясняю свои возможности и разрабатываю план.

— Он снова тебя поцеловал?

Я действительно не хочу отвечать на этот вопрос. Я поворачиваюсь назад к тому месту, где Остин играет в мяч, и сосредотачиваюсь на нем.

Хейзел хихикает.

— Избегай, Дев, но ты ответила без ответа.

— Да, он снова поцеловал меня. В ту ночь, когда он появился на пороге моего дома, но это ничего не значило. А еще это был последний раз, когда его губы коснулись моих. Видишь это? — я дергаю головой в сторону девушек. — Я ни за что не хочу бросать свою шляпу на этот ринг.

— Нет, хочешь. Если бы я не была замужем, я была бы рядом с ними, и ты могла бы называть меня сумасшедшей Хейзел, если бы мне было до этого дело.

Я смеюсь себе под нос и качаю головой.

— Ты сумасшедшая.

— Да, но и ты тоже. У тебя есть к нему чувства, и, судя по тому, как он смотрит на тебя, я бы сказала, что они взаимны.

Мне не нужно объяснять Хейзел все причины, почему позволять чувствам делать выбор — это плохо, но, возможно, ей нужно об этом напомнить.

— В последний раз, когда я позволила своему сердцу вести меня за собой, я оказалась разбита.

— В этом опыте есть и хорошее, Девни.

— Да, но и много боли.

Она берет мою руку в свою.

— Не позволяй прошлому диктовать свое будущее. Если вы с Шоном сможете просто немного повеселиться, так веселитесь. В этом году тебе исполнится тридцать, а ты так и не позволила себе жить. Я не говорю о твоих слабых отношениях с Оливером или о том, что случилось, когда ты училась в колледже. Она права, но у меня есть свои причины, и мы обе это знаем. Мне нравится безопасность и постоянство. Я хочу знать, что в конце дня в моей маленькой жизни не будет никаких потрясений и все будет так, как должно быть.

— Оливер всегда был безопасным.

С Шоном все будет иначе. Его жизнь не принадлежит ему. Он живет и умирает по своему расписанию. И я понимаю. Так он зарабатывает на жизнь.

— Да, и в безопасности может быть скучно. У тебя есть ограниченное количество времени, чтобы повеселиться.

— А когда он уедет? — спрашиваю я Хейзел.

— Ты позволишь ему уехать.

— Вот так просто?

Она пожимает плечами.

— Звучит довольно просто, правда?

— Шон поцеловал меня, и посмотри, что произошло. Оливер уехал в Вайоминг, я живу в доме Шона, потому что мы с мамой наконец-то поругались, и у меня нет никаких планов. Никаких. Что, черт возьми, мне делать, Хейзел?

— Ты выживешь, и я молюсь, чтобы у тебя было хоть немного приключений.

Звук удара мяча о металлическую биту заставляет нас обоих повернуть головы, когда Остин вырывается вперед. Мы поднимаемся на ноги, аплодируя и крича, когда он благополучно добирается до третьей линии, и команда выбегает на поле. Остин совершил победный бросок. Они обступили его, подпрыгивая, и я не могу не улыбнуться. Он такой хороший ребенок, такой веселый и счастливый, когда играет в бейсбол, что становится ясно, здесь его место. Когда празднование закончилось, мы с Хейзел направились туда, где стояли Джаспер, Шон и Остин.

— Посмотри на себя, мой милый и замечательный мальчик! — говорит Хейзел, взъерошивая его волосы.

— Мама!

— Что? Я не целовала тебя.

Остин застонал и наклонил голову.

— Ты меня смущаешь. Он смотрит на Шона, а я хихикаю.

— Значит, ты не хочешь, чтобы Шон видел, как мы целуемся и обнимаемся?

Его глаза расширяются от страха, и я прикусываю верхнюю губу, чтобы не захихикать.