Моя фамилия Павлов

– Можете ставить какие хотите вопросы и где угодно, вот только если завтра случится война, то наши командиры в первую очередь будут думать не о своих бойцах, а о своих семьях! А вы сами сможете потом смотреть в глаза тем командирам, чьи семьи погибнут из-за вашего ослиного упрямства? А немецкий пролетариат, так он не то что послушно, а с большой охотой пойдет на нас войной за обещанные ему фюрером восточные земли и рабов. Не путайте наш рабочий класс и немецкий, как и весь западный рабочий класс. Во всей теории товарища Маркса есть всего одна ошибка, но она очень существенна. Не помню, в какой точно работе он писал, но там сказано, что построить коммунизм может только западный рабочий класс, а славяне на это не способны. Не поручусь за точность слов, но где-то так он и сказал[38].

При этом он допустил фундаментальную ошибку именно западный рабочий класс, воспитанный в обществе ярых индивидуалистов, мало способен на коллективный труд, как он пишет в своих работах о коммунизме. Западная цивилизация приучена думать в первую очередь о себе, в отличие от России, где общинная система издревле подразумевала коллективный труд. Почему революция в итоге победила именно у нас? Ведь были социалистические республики в Германии, Австрии и других странах Европы, но их сразу задавили. О своей приверженности коммунизму немецкие рабочие будут вспоминать, только попав к нам в плен, а до этого будут послушно выполнять приказы своего командования в надежде получить после войны у нас наделы и рабов.

– Я этого так не оставлю! Это уже прямой троцкизм!

– Как раз наоборот, это Троцкий все стремился к мировой революции, и для него Россия была лишь топливом для нее, при этом ему было плевать, что станет со страной и ее народом. В отличие от него, товарищ Сталин трезво смотрит на мир и потому строит коммунизм в отдельно взятой стране, поскольку отлично понимает, что лишь на реальном примере можно доказать всему миру жизнеспособность коммунистической идеи. Только на собственном примере мы сможем показать рабочим всего мира, что можно жить по-другому, а насильно коммунизм им не принести.

Еще минут десять я спорил с этим твердолобым ортодоксом, но все же настоял на своем, надавил своей должностью и приказал немедленно начать скрытую эвакуацию. При этом я нисколько не сомневался, что сразу же после совещания на меня в Москву ушли телеги доносов.

Двумя днями позже, Кремль, Москва

– Уймись Лева, Павлов все сделал правильно.

– Но его высказывания о Марксе!

– Ты сам читал все его работы или только «Капитал»? Павлов прав, Маркс был жутким русофобом, просто это не афишируется, чтобы не портить в глазах людей его облик. И про семьи комсостава он тоже прав, пусть командиры думают о своих бойцах, а не о своих семьях.

– Но война… Почему Павлов так уверен в ее начале?

– Чутье, все, что он мне предсказал о развитии событий в Европе, уже сбылось, да и немцы не просто так стягивают к нашей границе свои войска. Тебе все ясно? Павлова не трожь! Он за последние несколько лет столько сделал для страны и армии, как никто другой. Все, иди.

Раздраженный Мехлис вышел из кабинета Сталина. Павлов не понравился ему еще несколько лет назад, но повода для заведения на него дела не было, да и явная поддержка того Сталиным связывала ему руки, вот и теперь Сталин прямо дал понять, что лезть в дела Павлова и тем более трогать его – нельзя. Но ничего, он подождет, он умеет ждать.

Ничего этого я не знал, в оставшееся время носился по частям, проверяя их боеготовность и развертывание на рубежах будущей обороны. Вот так и наступил вечер субботы 21 июня 1941 года. Рано вечером я лег спать, приказав разбудить меня в час ночи, а также всем работникам штаба быть после 12 ночи на своих местах. Приказ о приведении всех войск в полную боевую готовность отдал еще в пятницу вечером. Согласно ему еще оставшиеся в своих расположениях войска ночью на субботу скрытно выводились в поле и занимали там оборону, а в местах расположения оставалась лишь хозобслуга, которая и имитировала для возможных наблюдателей нормальную жизнь частей.

В три часа ночи в штабе стали раздаваться многочисленные телефонные звонки от постов ВНОС о приближающемся шуме моторов. Началось! Не дожидаясь, пока немецкие самолеты пересекут нашу границу, по ВЧ связи позвонил в Москву Сталину. Он, как и я, не спал.

– Товарищ Сталин, это Павлов, думаю, началось, посты ВНОС докладывают о многочисленных шумах моторов в воздухе. В любом случае еще максимум полчаса, и будет все ясно.

– Товарищ Павлов, у вас все готово?

– Да, товарищ Сталин, все войска выведены на свои позиции и приведены в полную боевую готовность. В местах их постоянного расположения, технических парках, складах и аэродромах устроены засады для немецких самолетов.

– Хорошо, сразу сообщите, как начнется.

– Слушаюсь, товарищ Сталин.

Глава 8

22 июня 1941 года, штаб 3ОВО, Минск