Моя Госпожа

Палец снял пистолет с предохранителя и нажал на спусковой крючок.

— Ты прав, папа. — Его глаза выпучились, когда я вытащил пистолет из куртки и прицелился ему в голову, прямо между глаз. — Семья всегда будет на первом месте.

На его лице промелькнуло какое-то выражение. У любого другого человека это был бы страх. На нем же это было просто удивление. Вслед за этим раздался его задорный смех. Я слышал его миллион раз, когда он мучил свою жертву.

— У тебя нет яиц, парень, — усмехнулся он, медленно и протяжно произнося слова.

Его слова больше не имели значения. Он не мог меня обмануть. Нечто первобытное, выходящее за рамки простого чувства защиты, овладело мной.

Пришло время.

Все было кончено.

— Чарли теперь моя семья.

Я нажал на курок.

*** Я позвонил Джароду и Майклу, чтобы они привели все в порядок, а затем налил себе виски. Я опустил взгляд и понял, что весь в крови отца, но руки не дрожат.

Я посмотрел на безжизненное тело отца и попытался почувствовать хоть что-то.

Хоть что-нибудь.

Ничего, кроме облегчения от того, что ублюдка наконец-то не стало.

Я знал, что мне придется объясняться с братьями, но в конце концов они поймут. Софии было бы наплевать. Со временем, возможно, я смогу внести в «Кейн Энтерпрайзис» реальные изменения, которые пойдут на пользу этой семье.

Семье.

Гребаный Иисус.

Чарли действительно была беременна?

Мог ли мой отец говорить правду? Откуда ему было знать? Зачем ему было лгать о чем-то подобном? Он ничего не выиграл от этого.

Я провел рукой по заросшему щетиной лицу, пытаясь примириться с тем, что я чувствую при этой мысли.

Ребенок?

Боже, у меня никогда не было даже золотой рыбки. Готов ли я стать отцом? Да и был ли вообще такой вариант? У нас была пара хороших недель, когда она жила в моей квартире, но это вряд ли свидетельствовало о будущем. Она была там не потому, что хотела этого. Она была там, потому что находилась под моей защитой. И ничего больше.

Моя любовь, Гидеон. Мое все. Ее слова, ее прикосновения говорили о гораздо большем. Но какое будущее может быть у мафиози и мадам? Что это за жизнь для ребенка?

— Господи.

Я опустил голову, осознав, что мне уже все равно. Я сказал правду отцу как раз перед тем, как всадить ему пулю в глаз. Теперь Чарли была моей семьей, как бы это ни было погано, и я должен был знать правду.

Как только появились Джарод и Майкл, я оставил их работать, не обращая внимания на их шок и вопросительные взгляды.

Я воспользовался отцовским душем, чтобы привести себя в порядок, и нашел часть своей одежды, спрятанной в моей старой спальне. Взглянул на свой телефон и прочитал несколько сообщений, которые приходили от Чарли весь вечер.

Где ты? Нам нужно поговорить. Серьезно. Алло? Пожалуйста, позвони мне! Гидеон Кейн! Блядь, позвони мне! К черту телефон. Переписавшись с Джей Ди, я понял, что ее нет в «Камео», и отправился домой.

Я вошел внутрь, и на меня тут же обрушился аромат свежевымытой Чарли. Она обожала мой душ и всякую дрянь, которую сестра давала мне из салона, так что теперь у меня дома часто пахло гранатом и ванилью.

Я закрыл дверь, положил ключи и, следуя за своим носом, нашел ее в спальне.

Она сидела, скрестив ноги, на кровати в одной из моих футболок, без макияжа, волосы влажные и распущенные, локоны кружатся вокруг ее грудей. Она никогда не была так красива, и это зрелище застало меня врасплох.

Она подняла голову, ее глаза были красными и опухшими, как будто она плакала.

— Гидеон!

— Привет.

— Где, черт возьми, ты… — Она сузила глаза, рассматривая меня. — Все в порядке?

Я прислонился к дверному косяку, боясь, что если подойду к ней, то схвачу ее и никогда не отпущу.

— Не совсем.

Она выглядела встревоженной.

— Что случилось?

— Я… — Обычно меня не волновало, что люди думают обо мне или о том, как я веду свои дела. Но здесь, сейчас, с ней… мне было не все равно. И это было чертовски опасно. Пальцы судорожно сжались в кулаки, когда я выдавил из себя слова.

— Я убил своего отца.

Ее лицо побледнело.

— Что ты сделал? Почему?

К черту. Я оттолкнулся от двери и подошел к ней, стоя на коленях перед ней, пока она раздвигала свои голые ноги. Адреналин врывался в кровь и сбивал меня с ног, а мне нужно было коснуться ее шелковистой кожи, почувствовать ее, впитать ее.

— Почему, как ты думаешь, Чарли? — Я обхватил ее бедра и опустил голову к ней на колени так, что мой лоб коснулся ее все еще плоского живота. — Почему?

Глава 11

Чарли

Его склоненная голова была прижата к моему животу, и все, что я могла делать, — это в шоке смотреть вниз. Горячие слезы снова наполнили мои глаза, когда я запустила пальцы в его волосы. Он отреагировал на мое прикосновение, как изголодавшийся мужчина, притянув меня ближе к себе.

Он знал.