Моя идеальная

— Потому что ты… Очень… — слова даются ему с трудом. На интуитивном уровне понимаю, что он на грани разрядки. Я тоже. — Ещё не… Готова…

— Я давно… готова… — рычу и взрываюсь, взлетая в облака и держась за его руку.

Мы кончаем одновременно, выкрикивая имена друг друга. Когда дыхание немного приходит в норму, а сердце перестаёт дробить кости, Артём крепко прижимает меня к себе и хрипит в макушку:

— Не готова, маленькая. Ты очень узкая. Я сделаю тебе больно.

— Вообще-то потеря девственности, в принципе, не самая приятная процедура. — бурчу ему в плечо и прикусываю.

— Блядь! Не кусайся, ведьма! — рычит, шлёпнув меня по заднице. — Дело не в плеве. Когда узнал, что ты целка, прошерстил инет. Уже тогда знал, что первым у тебя буду. Никогда бы уёбку этому тебя не отдал. Ещё возле твоего дома, когда впервые в тебя пальцами вошёл, понял, что сложно будет. Это называется "узкий вагинальный канал". А член у меня на порядок больше среднего.

Оказывается, делать все эти интимные вещи куда проще, чем говорить о них. Когда Тёма так просто это озвучивает, у меня не только лицо в помидор превращается. Вся кожа становится цвета варёного рака.

Почему так сложно слышать это? Аж зубы от смущения сводит.

Делаю глубокий вдох, втягивая в себя запах геля для душа и его кожи вместе с воздухом, и поднимаю краснющее лицо. Сама не знаю, откуда смелость на это беру.

— И что же делать? Хочешь сказать, что мы с тобой не сможем? — пищу, как прищемленная мышь, и тут же утыкаюсь глазами в его грудную клетку.

— Блядь, любимая, ну конечно сможем. Просто время надо. Разработать тебе там всё. Растянуть.

Я уже не просто цвет рака перенимаю. Натуральным образом в членистоного превращаюсь и пячусь назад. Так стыдно это слышать. От смущения под землю провалиться хочется. Северов смотрит на меня, а потом начинает смеяться так, что стёкла дрожат.

— Ты чего ржёшь, как умалишённый? После всего, что наговорил, тебе ещё и смешно? — кричу, лупя его ладонями по груди и плечам.

Парень перехватывает мои запястья и подтаскивает к себе. Вырываюсь в попытке сбежать от него и забиться в какой-нибудь угол, чтобы избавиться от этого долбанного чувства стыда.

— Наговорил, чтобы ты понимала, Насть. Я нихуя не святой. — режет, снова становясь серьёзным. — Просто хочу, чтобы ты знала, что будет больно. Возможно, даже очень. Я никогда не отпущу тебя и не отдам другому. Ты моя и только моя. И я буду твоим первым и единственным мужчиной. Только я, родная. Не знаю, сколько ещё смогу выдержать: неделю или день, но сделаю всё возможное, чтобы причинить тебе как можно меньше боли. Веришь мне, любимая? — поднимает мою голову, вынуждая смотреть в глаза.

Любимая? Несмотря ни на что, он говорит это. Заряжаюсь такой силой, что способна весь мир перевернуть. Я не боюсь физической боли. И готова на всё, чтобы он был рядом. И пусть хоть наизнанку меня вывернет.

— Верю, любимый. Я люблю тебя, Артём. И хочу. Очень хочу. Сама не уверена, что долго продержусь. Поэтому давай начнём работать над этим прямо сейчас. — хриплю ему в рот и обхватываю рукой налившийся кровью член.

— Да, блядь, прямо сейчас! — рычит и в снова берёт в плен мои губы.

Глава 5

Я открываю новые двери.

— Тём, мне на учёбу надо. — бурчу, когда он в очередной раз проводит языком по моим губам и пробирается внутрь, круговыми движениями гладя живот.

— Прогуляешь! — рычит и опускает руку ниже.

Хватаю его за запястье, не позволяя добраться до цели. Мы уже несколько часов к ряду этим занимаемся. От шестого оргазма за одно утро я просто на части рассыплюсь.

— Пожалуйста, любимый, я больше не могу! — умоляю, заглядывая в родные глаза.

Северов тяжело выдыхает и опускает веки. Делает несколько вдохов-выдохов и зарывается лицом мне в шею. Поднимает руку и кладёт на талию, притягивая ближе.

— Прости, малыш. Не могу остановиться. Так не хватало тебя. Знаю, что как маньяк себя веду, но тормоза к чертям сорвало.

— А я и не хочу, чтобы ты останавливался, Тём. Просто перерыв нужен. Иначе я на ноги вообще встать не смогу. — смеюсь, целуя его в макушку и вдыхая любимый аромат.

— Ты правда хочешь на занятия сегодня ехать? У тебя же даже одежды нет, не говоря уже о конспектах и прочем.

Резко выдыхаю, понимая, что он прав. А ещё то, что мне придётся вернуться домой. Я не собираюсь брать ничего лишнего: ни одежду, ни другие вещи, но мне нужны материалы по учёбе. Мне не надо ничего из того, что куплено на деньги родителей. Но я собираюсь забрать телефон, который мне подарил Северов, и его футболку. И ещё свои документы. Паспорт и студенческий в машине, но другие лежат дома. Всё остальное не имеет значения. На зарплатной карте достаточно денег, чтобы купить себе новые шмотки и другие необходимые мелочи.

— О чём ты думаешь, родная? — пробивается в невесёлые мысли голос парня.

— Ты же останешься в академии, Тём? — сменяю тему не только потому, что не хочу говорить, но и из-за того, этот вопрос меня действительно волнует.