Моя идеальная

Раньше она никогда этого не делала. Своё тело отдавала под мои голодные ласки, но сама только руками касалась, а сейчас…

Пиздец, Север, держись! Контролируй! Нельзя! Фу, Северов!

Торможу сам себя, когда оставляет влажную дорожку на шее и дует, вызывая грёбанный мандраж во всех конечностях. Оставляет на горле лёгкий укус. Обжигает поцелуями ключицы и плечи. Касается губами грудины. По очереди обводит языком соски, слегка царапая зубами.

Блядь, я мужик, в конце концов, или как? Торчу от такой слабой ласки.

Настя оставляет мокрые следы вокруг каждого кубика пресса.

Я должен остановить её.

Касается губами головки.

Сейчас же!

Опускается на колени и втягивает в рот, обводя языком по кругу и лаская уздечку.

Хватит, Север!

Кладу руку ей на голову и собираю непослушные волосы.

— Пососи мне, малыш.

Она тут же напрягается и даже в темноте вижу, как краснеют её щёки.

— Я не умею… Если больно сделаю… Или неприятно… — пищит и отворачивает голову.

Держись, Север!

Делаю глубокий вдох и через сжатые зубы со свистом выпускаю воздух. Подхватываю её за локти и поднимаю вверх, пока лбами не сталкиваемся.

— Всё будет хорошо, родная. Если что-то сделаешь неправильно, я дам тебе знать.

Опускаю руку вниз и чувствую, что она не просто мокрая. Течёт так, что бёдра уже едва ли не до коленей в её соках. Блядь, совсем башню сорвало, раз я даже и думать забыл, насколько моя девочка легко заводится.

Беру её за руку и ложусь на кровать. Настя смотрит на меня ошарашенными глазами, когда выбиваю:

— Сядь на меня сверху. Повернись спиной. Давай, маленькая, не бойся.

Сам поворачиваю и вынуждаю перекинуть ногу через грудную клетку. Кожа сразу становится скользкой от её смазки.

Бля, держись!

— Опустись ниже и соси, любимая. Не бойся. Ничего, Насть, не бойся.

— Но тогда я… Господи, Тёма… Стыдно…

Вот вообще нихуя не стыдно, а очень даже охуенно.

Резко дёргаю её за бёдра, пока моя девочка не оказывается на локтях, утыкаясь губами в мой член. А её промежность на уровне моего лица. Оставляю быстрый поцелуй на сомкнутых складках.

— Артём, не надо! — визжит, стараясь подняться, но я крепко держу её за задницу. — Не смотри! Не делай так! Артём!

— Я уже всё видел, маленькая. И не только видел. — смеюсь и прохожусь языком по лепесткам.

Любимая стонет и сжимает простыни. Облизываю её бёдра, сменяя смазку слюной. Слегка прикусываю, а она вскрикивает. Блядь, член сейчас разорвёт к чертям, если она ничего не сделает.

— Соси, родная… — едва хриплю. — Как тогда с пальцами… Только зубы убери. — рычу, когда она медленно втягивает в рот головку и спускается ниже. Принимает глубже и тут же начинает давиться. — Не надо глубоко, Насть. Насколько сможешь. Руками помогай… И не стесняйся… Ничего не бойся…

Давлюсь стоном, когда упираюсь эрекцией в стенку её горла, а пальчики смыкаются на стволе, начиная движения.

Держаться!

Сосредотачиваюсь на её удовольствии. Глажу языком лепестки. Обвожу круговыми движениями клитор. Прикусываю основания бёдер. Проталкиваюсь языком так глубоко, как могу. Нарезаю внутри круги. Всё лицо мокрое от её соков. Стекает по щекам и капает с подбородка, но я, сука, как никогда счастлив. Вынимаю язык и проталкиваю сразу три пальца. Сегодня сделаю всё возможное, чтобы завтра ей не было больно. Больше всё равно не вывезу. Малышка вскрикивает, когда прикусываю жемчужину и до основания вгоняю в неё пальцы быстрыми резкими толчками.

— Не останавливайся, малыш… Тебе хорошо?

— Очень! — кричит и стонет, проходясь языком по всей длине ствола, а потом снова накрывая его губами. — А…тебе?

— Как никогда!

Хорошо? Да я, блядь, на грани.

На всякий случай запускаю руку в её волосы и наматываю на кулак. Понимаю же, что вряд ли моя девочка готова сперму глотать. Сменяю пальцы языком и щипаю клитор. Потом снова лижу, вбиваясь в её лоно пальцами, чувствуя, как растягиваются и поддаются под напором тугие стенки.

— Тёма! — простанывает моя любимая девочка и глубоко загоняет в свой горячий рот член, кончая.

Да, что за?..

С силой дёргаю её назад, возможно делаю слишком больно, но сейчас вообще соображать не способен. Выстреливаю сперму себе на живот и натуральным образом рычу. Настя вытягивает ноги и падает мне спиной на грудь, громко и тяжело дыша. Сам вентилирую воздух в каком-то нереальном ритме. Чувствую, как мотор в очередной раз дробит кости. И как с другой стороны колотится её сердце.

— Больно, любимая? — шепчу, проводя пальцами по голове.

— Можно было так и не дёргать. — бурчит, елозя по моему животу и размазывая сперму.

Никакой брезгливости между нами нет. С ней настолько легко и свободно, что я, кажется, способен летать, когда она рядом.

— Извини, родная. Сам не ожидал, что так борщну. — скольжу пальцами по её груди и оттягиваю соски. — Не хотел тебе в рот кончать.

— Артём!

Даже лицо её видеть не надо, чтобы знать, что оно похоже сейчас на помидор.

— А ты хотела, чтобы я сделал это? — вбиваю сиплым срывающимся шёпотом ей в ухо.