Моя искренняя лгунья

Все мужчины, как по команде, восхищенно уставились на Хелен, словно она была единственной женщиной в зале. Благодаря лампам, стилизованным под античные светильники, в ресторане было создано мягкое приглушенное освещение. Однако пока Хелен в сопровождении Вудвордса шла к столику, ей казалось, что на нее направлен свет мощных прожекторов. Мужчины, выглядывая из-за перегородок, отделявших столики, едва не вывернули шеи, провожая Хелен жадными взглядами.

От Дилана, разумеется, не укрылось столь откровенное восхищение его спутницей. Он чуть улыбнулся и собрался было сделать Хелен комплимент по этому поводу. Однако, заметив, что девушке почему-то неприятно столь откровенное внимание, решил воздержаться от комментариев.

Когда они наконец расположились за столиком, Хелен с облегчением перевела дух. Своих знакомых она в зале не заметила. Мужчины наконец перестали на нее пялиться и занялись своими дамами, многие из которых при виде Хелен скорчили недовольные завистливые гримасы, безуспешно пытаясь их скрыть под фальшивыми улыбками. Хелен принялась изучать меню.

— Сейчас сентябрь, самое время отведать устриц, — предложил Дилан. Хелен не возражала. Ей было, в сущности, все равно, что отведать. Кроме устриц они заказали приготовленные по-шотландски бифштексы и апельсиновый шербет на десерт. — Какое вино вы предпочитаете, мисс Мэсси? — галантно осведомился Вудвордс.

Хелен чуть пожала плечами и улыбнулась:

— Что-нибудь легкое.

— В таком случае попробуйте «Молино», это белое испанское вино, вам должно понравиться.

— Вино из Галисии, — многозначительно заявил официант. — Превосходный выбор.

— Я всегда думала, что к мясу полагается выбирать красное вино, — заметила Хелен. Ей неизвестно зачем захотелось вывести из равновесия самодовольного Вудвордса.

Тот спокойно улыбнулся:

— Этого правила в наши дни столь неукоснительно не придерживаются даже в старушке Европе. Не стоит отказывать себе в пустячном удовольствии в угоду устаревшим условностям.

— Хотя, если вы предпочитаете красные вина, я попрошу официанта поменять бутылку.

— Нет-нет, — возразила Хелен. — Белое вино меня вполне устроит.

Ей самой уже было неловко за свою неуместную реплику.

Хелен пригубила вино. Оно было великолепно, и Хелен почувствовала, как ее покидает напряжение. И все же ей было немного неловко в обществе Вудвордса. Она вспомнила слова Кевина, упрекнувшего ее в том, что она сначала солгала миллионеру, потом Дафне… И вот теперь очередь Кевина. Хелен никогда не решится рассказать ему об этом ужине. Неужели она действительно запутывается во лжи?

Некоторое время Хелен и Вудвордс молчали, расправляясь с устрицами.

Наблюдая за тем, как Хелен аккуратно раскрывает раковины и поливает каждую устрицу лимонным соком, Дилан поинтересовался:

— Вы во всем предпочитаете классику, Хелен?

— Да, почти во всем, — с некоторым вызовом подтвердила Хелен. — Классика меня никогда не подводила.

Дилан улыбнулся.

— В таком случае позвольте пригласить вас на танец, в полном соответствии с канонами классического вечера.

Хелен слегка растерялась. Теперь ей предстоит танцевать в объятиях этого надменного «итальянского бизнесмена». Она начала лихорадочно подыскивать предлог для отказа, но в голову приходили отговорки, одна нелепее другой. Да что с ней такое сегодня?! Куда испарились вдруг ее авантюризм и находчивость?

Не заметивший ее замешательства Дилан уже подходил к ней. Он подал Хелен руку и чуть отодвинул ее стул.

Они закружились в медленном танце под струящуюся, немного печальную мелодию. Дилан оказался превосходным танцором. Хелен заметила в его глазах какое-то непонятное волнение. Она и предположить не могла, какие чувства способна вызвать в мужчине ее утонченная красота, простодушно считая себя обыкновенной симпатичной девушкой.

Впервые прикоснувшись к Хелен, Дилан вновь уловил тот едва ощутимый аромат, который вызывал в нем необъяснимый трепет. Повинуясь внезапному порыву, Дилан крепко обнял девушку, ощутив прикосновение ее упругой груди. Она подняла на него свои медовые глаза с выражением милого изумления и слегка приоткрыла губы. В этот момент свойственные ему сдержанность и самообладание покинули Дилана. Продолжая обнимать Хелен, он склонился к ее лицу и приник губами к ее губам. На несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Хелен замерла. Вдруг он почувствовал, что она слегка подалась ему навстречу и ее нежные губы чуть дрогнули, отвечая на его поцелуй.

Закрыв глаза, Хелен самозабвенно целовала Дилана. Затем, словно внезапно опомнившись, девушка резко отстранилась и судорожно вздохнула, опустив глаза. Она слегка покачнулась и непременно бы упала, если бы Дилан ее не поддержал. Не в силах вымолвить ни слова, Хелен смотрела на него широко раскрытыми глазами. Музыка смолкла, и Хелен, резко отвернувшись от Вудвордса, быстрыми шагами направилась к их столику.