Моя история. Большое спасибо, мистер Кибблвайт

Пит отзывался о нас, как о «людях, которые ни за что на свете не должны были играть в одной группе». Учитывая все наши разногласия, баталии и конфликты, это чудо, что нам удалось продержаться в течение первых десяти лет. Разумеется, бесчисленное множество раз мы были близки к тому, чтобы сдаться, но, в отличие от всех остальных, я не особо удивлялся тому, что мы выжили. Даже в самые мрачные дни я никогда не сдавался. Ни за что на свете. Группа была для меня всем. В этом наши с Питом мнения, видимо, различались. Мистер Таунсенд прошел прослушивание в группу в январе 1962 года. До той поры на гитарах были я и Редж, Джон играл на басу, Гарри – на барабанах, а фронтменом был Колин Доусон. Я только заканчивал второй год своей стажировки на заводе. Джон начинал свою пожизненную карьеру в службе внутренних доходов: брюки в тонкую полоску, галстук и зонтик городского франта. Пит продержался в Актоне достаточно долго, чтобы сдать свои экзамены «O-level» (экзамен по программе средней школы, который сдается по окончании пятого класса. – Прим. пер.), и теперь он учился на втором курсе технического колледжа Илинга, а также в школе искусств.

Некоторое время Джон твердил, что Редж был недостаточно хорош и что у него был на примете гитарист получше, и вот однажды он привел Пита ко мне домой на прослушивание. По словам Пита, у него сохранились два воспоминания о том вечере. Первое: «прекрасная белокурая девушка» в слезах выбегала из дома, предъявив мне ультиматум: «Либо я, либо гитара». Второе: пока он играл, под моей кроватью прятался один непоседливый негодяй. Итак, скорее всего, прекрасной блондинкой была Барбара. Мы и правда часто спорили из-за того, что я слишком много времени тратил на репетиции, и, возможно, Пит застал нас во время очередного скандала. Что касается злодея, я не помню, чтобы он прятался под кроватью. Скорее всего, он сидел на ней. Давайте назовем его Джек. Он был моим приятелем, который из-за чего-то повздорил с полицией, поэтому оставался у меня на случай, если копы заявятся к нему домой. Он был членом одной из крупных преступных семей этого района. Такие семьи были всегда. Все это напоминало фильм «Крестный отец», с той лишь разницей, что место действия перенесли в Актон. Этих ребят лучше было не подставлять, поэтому я укрывал Джека, пока жара не утихла. Приходилось заниматься подобными вещами, но за такое на вас никто не стучал. Однако я не участвовал ни в чем более серьезном. У меня была пара приятелей, которые занимались ограблением банков. Они пытались убедить меня в том, что это проще пареной репы. Таков был их план разбогатеть: ограбление банков и игра в бильярд. Им не всегда удавалось выйти сухими из воды, но многим из них везло, и они пользовались уважением на улицах. Наверное, ограбление банков было для них все равно что сцена для артиста – способ привлечь внимание и получить дозу адреналина. Но меня самого никогда не привлекала идея ввязаться в какую-нибудь сомнительную историю. Самое большее, на что я решился, – это предоставить убежище Джеку.

Я получал кайф от участия в группе. Я часто задавался вопросом: что бы со мной стало, не будь в моей жизни музыки? На какой соблазн этого мира я бы поддался? Легко заявлять о своей честности, когда вы не доведены до отчаяния. Мы можем жить только той жизнью, о которой у нас есть какое-то представление, и с семидесятых годов я жил вольной жизнью. Если бы у меня не получилось с музыкой, я мог бы стать главным кандидатом на роль преступника. Озлобленный на мир подросток, которого исключили из школы. Застрял на заводе без гроша в кармане. Но я считаю, что даже в такой ситуации я оставался бы честным. Наверное, частичка характера, которая передалась мне от отца, удерживала меня от того, чтобы ступить на скользкую дорожку.